Собственной философской базой эгоизм обзавелся относительно недавно. Начиная примерно с XVIII-XIX века, мыслители все чаще стали высказывать идеи о «войне всех против всех» и «выживании сильнейшего». А со временем даже появились настоящие гимны индивидуализму, вроде сочинений Ницше и Айн Рэнд.
С чем связано появление такой философии, судить не берусь. Однако в наши дни она получила весьма широкое распространение. Ее регулярно озвучивают в интернете и в СМИ, ее скармливают неофитам на бизнес-тренингах и так называемых «курсах саморазвития».
Сторонники этой философии ссылаются на теорию эволюции и лично сэра Чарльза Дарвина.
— Быть эгоистом правильно! — говорят они. — В этом мире выживают самые сильные, умные и приспособленные. И помогая менее удачливым сородичам, мы идем против законов природы.
Что ж, давайте попробуем выяснить: а действительно ли природа на стороне эгоистов?
Доводы в пользу эгоизма
Да, на первый взгляд может показаться, что эгоизм лучше «вписывается» в эволюционную теорию. Ведь если особь думает исключительно о себе, ее шансы на выживание резко увеличиваются. Эгоист любой ценой добудет себе еду (например, вырвав ее из пасти более слабого сородича), а потом съест свою добычу в одиночку. Он останется в живых, а значит передаст свои гены следующему поколению.
А вот альтруисту ничего хорошего в этой мире вроде бы и не светит. Он отдаст ближнему свой «кусок хлеба» и тем самым снизит свой шанс на выживание. Он израсходует на соплеменников свои ресурсы, пожертвует собой ради других и его альтруистический род на этом оборвется.
Сторонники философии эгоизма любят ссылаться на биолога и популяризатора науки Ричарда Докинза.
В своей скандальной книге «Эгоистичный ген» он утверждает, что все живые организмы существуют с одной единственной целью: способствовать выживанию генов. И мы, по словам ученого, всего лишь машины, предназначенные для их транспортировки, защиты и распространения.
Главным качеством гена, который собирается выжить и размножиться, может быть только безжалостный эгоизм. По-другому он вести себя не может: если он даст хоть малейшую слабину, то просто перестает существовать. И такой генный эгоизм становится основой для поведения каждого индивидуума.
— Но ведь есть множество примеров альтруистического поведения у животных! — наверняка возразит кто-то. — Как же Докинз их объясняет?
Все очень просто: альтруизм животных тоже инициирован эгоистичными генами. И дело здесь вовсе не в морали, и не в заботе о ближнем. Гены просто помогают своим точным копиям, которые находятся в других телах. И особи-альтруисты — это всего лишь пешки, которыми жертвует ген ради своего сохранения.
Какие из всего этого можно сделать выводы?
Сам Докинз настаивает, что мы вовсе не обязаны подчиняться своим генам. На людей влияет не только наследственная предрасположенность, но и культура. А это значит, что мы сами можем выбирать: становиться нам эгоистами или нет. И в чем бы заключался подвиг альтруизма, если бы он был заложен в нас генетически?
Докинз призывает читателей: «Давайте попробуем учить щедрости и альтруизму, ибо мы рождаемся эгоистами».
К сожалению, адепты «природного эгоизма» вряд ли обращают внимание на эти слова ученого. Они выхватывают из его работы лишь отдельные идеи и раздувают их откровений вселенского масштаба. В самой же книге отнюдь не так все однозначно, и она вовсе не является оправданием человеческого эгоизма, как это порою пытаются преподнести.
Доводы в пользу альтруизма
С эгоизмом вроде все ясно. А дает ли альтруизм животным какие-нибудь преимущества?
Безусловно! Ведь он является основой для объединения. А сообща гораздо легче решать любые проблемы: добывать еду, защищаться от врагов и обустраивать под себя окружающую среду. Объединившись, организмы успешно справляются с такими трудностями, с которыми бы никогда не справился эгоист-одиночка.
Самым известным проповедником эволюции, построенной на взаимной помощи, был Петр Алексеевич Кропоткин — русский ученый, революционер и один из идеологов анархизма.
Как член Русского географического общества, Кропоткин путешествовал по всему миру и переписывался со многими известными учеными того времени. Он часто наблюдал за животными в их естественной среде обитания и внимательно следил за последними достижениями науки. Постепенно у него сформировались собственные взгляды на эволюцию.
И эти взгляды радикально отличались от того вульгарного понимания дарвинизма, который уже в то время начал проникать в философию. К примеру, вот что писал Гексли:
«…С точки зрения моралиста животный мир находится на том же уровне, что борьба гладиаторов. Животных хорошо кормят и выпускают их на борьбу: в результате — лишь наиболее сильные, наиболее ловкие и наиболее хитрые выживают для того только, чтобы на следующий день тоже вступить в борьбу. Зрителю нет нужды даже, повернувши палец книзу, требовать, чтобы слабые были убиты: здесь и без того никому не бывает пощады».
Новоявленным проповедникам эгоизма мир представлялся огромной ареной, где шла нескончаемая битва между голодными тварями, жаждущими крови собратьев. Естественно, что такие взгляды со временем начали распространять и на человека.
В противовес этому, Кропоткин выдвинул концепцию взаимной помощи, как одного из главных направлений эволюции. Свои идеи он изложил книге «Взаимопомощь как фактор эволюции», а позднее — в монументальном труде «Этика» (к сожалению, не закончен).
По словам Кропоткина, кооперация и альтруизм повышают шансы на выживание не только целого вида, но и отдельного организма. Они же становятся главным катализатором развития: увеличивают продолжительность жизни, поднимают ее качество и даже улучшают умственные способности особей. Именно взаимопомощь, по мнению Кропоткина, и лежит в основе человеческой нравственности.
И именно благодаря ей человек когда-то и получил свою роль «царя природы». Взаимопомощь наделила нас огромным преимуществом перед сильными и агрессивными одиночками. Позднее она способствовала появлению у нас речи, интеллекта, орудий труда, знаний, а в итоге и всей современной цивилизации.
Транспортировка гром-камня, вес 1500 тонн
(Санкт-Петербург, XVIII век)
Однако Кропоткин идет еще дальше. Он утверждает, что взаимная помощь имеет для эволюции даже большую важность, чем взаимная борьба. Ведь кооперация не только помогает особям выживать с наименьшими затратами энергии, но и закладывает предпосылки для дальнейшего развития.
А это означает, что лучшие условия для прогресса создает полное устранение взаимной борьбы и замена его взаимной помощью и взаимной поддержкой. По словам Кропоткина, главный посыл природы такой:
«Избегайте состязания! Оно всегда вредно для вида, и у вас имеется множество средств избежать его! Объединяйтесь — практикуйте взаимную помощь!»
Свои аргументы Кропоткин подкрепляет множеством примеров как из жизни животных, так и из истории человеческой цивилизации.
А как на самом деле?
И у Докинза, и у Кропоткина идеи выглядят здравыми и логичными. Проблема лишь в том, что эти идеи друг другу противоречат. Так кому же из них верить?
На самом деле, реальность не содержит в себе противоречий — это продукт исключительно человеческого разума. Противоречия свидетельствуют лишь о том, что в рассуждениях где-то была допущена ошибка. Например, мы исходили из неверной посылки, неправильно определили термины или же просто накосячили с логикой.
В нашем случае ошибка заключается в слишком упрощенном понимании эволюции. Многие считают ее чем-то монолитным, глобальным и неделимым. На самом же деле эволюция — явление многоликое, и движется она сразу в нескольких направлениях.
Как вы, наверное, помните, существуют разные уровни организации живой материи:
— Молекула (включая ДНК);
— Клетка;
— Ткань;
— Орган;
— Организм;
— Популяция;
— Экосистема;
— Биосфера.
На каждом из этих уровней идет своя собственная эволюция.
Да, на генетическом уровне в природе по-прежнему продолжается «жесткое рубилово». И да, ген действительно эгоистичен. Любое проявление альтруизма станет для него самоубийством, ибо его тут же вытеснят из популяции другие гены.
Но то, что для генов кажется самоубийством и безумием, на уровне популяций будет вполне оправдано. Именно альтруистическое поведение и взаимная помощь позволяют популяциям успешно конкурировать с теми группами, в которых идет непрерывная грызня.
Естественно, в природе не все так гладко, и между этими двумя эволюциями регулярно происходят конфликты. Периодически в популяциях появляются эгоисты, которые пытаются получать блага, ничего не отдавая взамен. А популяции, в свою очередь, учатся выявлять халявщиков и бороться с ними. Однако об этом мы поговорим в другой раз.
А пока давайте выясним, в каких случаях на смену генетическому эгоизму приходит внутригрупповой альтруизм.
Родственный отбор
Будет ли та или иная форма альтруизма поддержана эволюцией? Ответ на этот вопрос дает теория родственного отбора, разработанная еще в 30-х годах прошлого века. Ее создателями стали три известных биолога — Рональд Фишер, Джон Холдейн и Уильям Гамильтон.
Теория гласит, что закрепление генов альтруизма зависит от трех факторов:
1. Генетического родства особей.
2. Преимущества, который получает объект альтруизма.
3. Ущерба, который несет сам альтруист.
Это можно выразить формулой, которую называют правилом Гамильтона:
nrB > C
Здесь у нас
n — количество объектов альтруизма;
r — степень генетического родства;
B — репродуктивное преимущество получателя;
C — репродуктивный ущерб альтруиста.
Если неравенство соблюдается, то ген альтруизма сможет закрепиться и будет передаваться дальше. Сам Гамильтон в шутку объяснял этот закон так: «Я отдам жизнь за двоих братьев или за восьмерых кузенов».
Чтобы было понятно о чем речь, давайте посмотрим на перепончатокрылых насекомых, то есть пчел, ос и муравьев. Они, как вы помните, отличаются просто запредельным коллективизмом, а их сообщества действуют, как единый организм.
При этом женские особи у этих насекомых вообще отказываются от продолжения рода. Ради чего? Ради того, чтобы помогать матери ухаживать за своими сестрами. И причина такого поведения заключается в особенностях наследования пола у этих насекомых.
Дело в том, что у всех «нормальных» животных (включая и людей) количество общих генов выглядит так:
— У матери и дочери — 50%.
— У сестер — тоже 50%.
Здесь все просто: мужская и женская особь несут двойной набор хромосом. А это значит, что их дети случайным образом получают одну половину хромосом от матери, а другую — от отца.
Но у перепончатокрылых насекомых самцы гаплоидны: они несут только один набор хромосом, который их дети получают целиком и полностью. Следовательно, если мать и дочь будут по-прежнему иметь 50% общих генов, то у сестер их будет целых 75%. И по правилу Гамильтона, для женских особей сестры будут гораздо важнее, чем их собственные дети.
Однако самый яркий и важный для нас пример проявления закона Гамильтона — это многоклеточные организмы.
Да, многие бактерии тоже умеют объединяться, например, для образования плодовых тел. Но единый организм они при этом не создают. Бактерии по-прежнему остаются разными существами и у каждой из них сохраняются свои «эгоистичные устремления». Такие временные союзы выглядят всего лишь, как «черновики» эволюции, которая когда-то безуспешно пыталась создать многоклеточный организм.
Колония бактерий Myxococcus xanthus
Секрет же настоящей многоклеточности заключается именно в генетическом однообразии. Все клетки нашего организма по сути являются клонами только одной клетки, а потому несут в себе абсолютно одинаковый генетический набор. Именно поэтому они так легко отказались от собственного размножения ради всеобщего блага.