В свете участившихся экстравагантных заявлений «Земля плоская! Нам все врут!» предлагаю вашему вниманию небольшой обзор книги с альтернативной физикой, биологией и даже моралью. Это произведение «Первые люди на Луне» одного из отцов-основателей жанра фантастики – Герберта Уэллса.
Герберт Уэллс – автор таких известных произведений как «Человек-невидимка», «Война миров» и «Остров доктора Моро» (на него я даже относительно недавно публиковала свой обзор — https://xren.su/the-island-of-dr-moreau/). Жил и трудился он в конце XIX – начале XX веков, что наложило сильный отпечаток на его творения. И сейчас, спустя больше 100 лет, его книги удивляют не только закрученным сюжетом, но и чрезвычайно устаревшими взглядами на науку.
Внимание! Данный обзор будет содержать довольно подробный пересказ произведения, и если вы хотели прочесть его и боитесь спойлеров (если такое понятие вообще применимо в данном случае), то лучше возвращайтесь после прочтения. Признаюсь, меня это произведение во многом разочаровало, и я не могу сказать, что оно прям обязательно к прочтению, нет. Впрочем, это дело вкуса. А теперь предлагаю вернуться к его обсуждению. Поехали!
Часть первая, в которой плачет физика.
В центре истории — разорившийся делец (мистер Бедфорд, от чьего лица ведется повествование) и ученый (мистер Кейвор), которые случайно встретились где-то на фоне прекрасной и свежей природы в глубокой провинции, где оба изволили нанимать дома, чтобы наедине с собой творить. Первый пишет пьесу, чтобы продать и поднять на этом денег, второй – пытается создать новое, доселе невиданное вещество.
Целью изысканий мистера Кейвора было вещество, которое должно было быть непроницаемо (он-то употребил другое слово, но я его позабыл, а этот термин верно выражает его мысль) для «всех форм лучистой энергии».
— Лучистая энергия, — объяснял он мне, — подобна свету, или теплоте, или рентгеновским лучам, о которых так много говорили с год тому назад, или электрическим волнам Маркони, или тяготению. Она также, — говорил он, — излучается из центра и действует на другие тела на расстоянии, отсюда и происходит термин «лучистая энергия». Почти все вещества непроницаемы для той или иной формы лучистой энергии. Стекло, например, проницаемо для света, но менее проницаемо для теплоты, так что его можно употреблять как ширму против огня; квасцы тоже проницаемы для света, но совершенно не пропускают теплоты. Раствор йода в двусернистом углероде не пропускает света, но проницаем для теплоты. Он скрывает для нас огонь, но сообщает всю его теплоту. Металлы непроницаемы не только для света, но и для электромагнитных волн, которые легко проходят через раствор йода и стекло. И так далее.
Все известные вещества «проницаемы» для тяготения. Можно употреблять различные экраны для защиты от света или от теплоты, от электрической энергии Солнца или от теплоты Земли, можно защитить предметы металлическими листами от электрических волн Маркони, но ничто не может защитить от тяготения Солнца или от притяжения Земли. Почему – трудно сказать.
Да, вы все верно поняли: автор предположил, что сила тяготения – это как некая форма лучистой энергии, от которой можно закрыться специфическим «заслоном». Довольно неординарный взгляд, который для современного человека, знающего, что сила тяготения создается массой Земли, от которой явно ничем не укрыться, — просто дичь.
Но я не рекомендую сразу хвататься за сердце. Мало ли, как они смотрели на мир в своем далеком 1901 году? Плюс, это не последний наукоемкий кульбит в этом произведении. Чуть ранее на страницах «Первых людей на Луне» упоминался эфир – устаревшее понятие о поле или веществе, заполняющем Вселенную и служащем средой для передачи электромагнитных взаимодействий. А далее мы встретим такие вот уверенные слова:
— Есть еще Марс: прозрачная атмосфера, новая обстановка, восхитительное чувство легкости. Неплохо бы слетать и туда.
— А воздух на Марсе есть?
— Конечно.
Бедфорд и Кейвор, кадр из экранизации BBC
Как вы поняли, вещество, которое способно «заслонить» тяготение все-таки было в книге создано. И профессор Кейвор назвал его своим именем – кейворит. Для начала оба героя не на шутку перепугались, ведь их сенсационное вещество нехило бахнуло, попутно разнеся целое здание! Как позднее это объяснял Кейвор: кеворит «убрал» тяготение, и воздух, давивший на него, потерял вес и улетучился в космос вместе с частью окружения и самим кейворитом. Причем, мужчины предположили, что образовался целый воздушный фонтан из улетучивающегося в космос кислорода, и если бы опытный образец не выкинуло к чертям, то со временем весь воздух покинул бы пределы атмосферы, а жизнь на Земле прекратила бы свое существование.
Сначала друзья, вроде, всерьез испугались того, что по неосторожности чуть не организовали Апокалипсис. Но потом быстро поостыли и решили мастерить летучий корабль. То есть специальный шар для путешествия к Луне. Более того, они мгновенно нашли выгоду от этой затеи и начали строить бизнес-план о том, как они будут импортировать с Луны полезные ископаемые…
Передо мной открывались невероятные возможности. Я вдруг ясно увидел, как по всей Солнечной системе курсируют суда из кейворита и шары «люкс». Патент на изобретение, закрепленный на всех планетах. Я вспомнил старинную испанскую монополию на американское золото. И ведь речь идет не об одной планете, а обо всех сразу!
Жадность – двигатель прогресса, и именно коммерческие перспективы, а не полезность для человечества и научного сообщества определяет, будет ли развиваться тот или иной проект… Прям как в жизни, правда?
В общем, стартаперы сколотили-таки мега-шар, который внутри должен был более-менее комфортно располагать двух космических путешественников. Снаружи этот агрегат имел хитроумный набор из иллюминаторов и штор, которые позволяли им манипулировать. Помните же, что по логике этого романа тяготение – это следствие воздействия на предмет «лучистой энергии»? Так вот, если весь шар покрыт кейворитом, его уносит вдаль по прямой, а если поднять штору и обнажить стеклянный иллюминатор, то он станет тем «пятном», за которое «лучистая энергия» тут же ухватится и поволочет к себе шар. То есть принцип управления шаром основывался на поочередном открывании механических штор и лавировании через притяжение к разным небесным телам.
Представить себе такое сложно, но вполне возможно. И, в принципе, в рамках такого жесткого набора научных допущений, наверное, даже логично… Хотя я бы, например, очень хотела узнать мнение профессионального инженера на этот счет. )))
Далее друзья снарядились в путь как полагается: взяли цилиндры с запасным кислородом, «аппарат для удаления углекислоты из воздуха и для восстановления кислорода посредством перекиси натрия», консервы, одежду, и другие важные и полезные вещи.
Стоит заметить, что очень эмоционально и интересно описывается момент, когда путешественники отправляются навстречу неизведанному, а в кабине пропадает сила притяжения, заставляя их парить внутри шара вместе со скарбом.
Итак, спустя некоторое время, друзья прибывают на Луну.
Часть вторая, в которой Луна совсем не такая, какую мы знаем.
— Это мертвый мир! Мертвый! Огромные потухшие вулканы, необозримые пространства застывшей лавы, равнины, покрытые снегом, замерзающей углекислотой или воздухом; и повсюду трещины, ущелья, пропасти. Никакой жизни, никакого движения. Люди систематически наблюдали эту планету в телескопы более двухсот лет, и много ли перемен они заметили? Как вы думаете?
— Никаких.
Конечно, представления о том, что творится на Луне, в XIX веке были далеки от наших. С одной стороны, еще в XVIII веке хорватский ученый Руджер Бошкович доказал, что у Луны нет атмосферы. А нет атмосферы – нет и жизни. Но в 1822 году астроном Франц фон Груйтуйзен, узрев на Луне образование необычной структуры, решил, что это город лунян (лунатиков?) и нарек его Валлеврк. При детальном осмотре на более мощном оборудовании учены постановили, что данное образование не является рукотворным. Но за ним закрепилось название город Груйтуйзена. (1)
А в 1835 году произошла еще более интересная история (возможно, на фоне предыдущего открытия). В британской газете The Sun было опубликовано «сенсационное открытие»: якобы удалось собрать телескоп 42-тысячным увеличением, очень тщательно разглядеть в него лунную поверхность, и, более того, её обитателей! Ими оказались помесь людей с летучими мышами, которые содержат скот из шерстяных овец, единорогов, и т.д.(2)
Стоит ли говорить, что все это было чистой газетной уткой? Разумеется, не было ни телескопа, ни лунатиков. Эта скандальная история получила название «Большое лунное надувательство».
В общем, интерес общественности к Луне и острое желание увидеть там братьев по разуму не угасало долгое время. Если говорить начистоту, то и сейчас, в XXI веке, найдутся люди, искренне верящие, что некоторые объекты на спутнике Земли созданы искусственно и не без участия коренного населения… Так что совершенно неудивительно, что писатель-фантаст Герберт Уэллс в своем романе сделал Луну обитаемой. Но сделал он это очень хитро.
Корабль путешественников приземлился не на заливные луга и не у храма мыше-людей из The Sun, а упал в пустынный пейзаж вполне безжизненного вида. Да еще в суровой темноте. Но дальше произошло кое-что удивительное. Взошло солнце.
Как я понимаю, уже тогда бытовало мнение, что днем на Луне очень жарко (она раскаляется под солнечными лучами), а ночью очень холодно. Вот и у Уэллса так. Ночью такой дубень, что даже замерзают воздух и углекислота, как явствует из цитаты выше… К слову, я в химии – дно, но что-то мне подсказывает, что если кислород и углекислота и способны замерзать в «снег», то происходит это при таких экстремальных температурах, что герои не то, что не смогли бы любоваться этим из своего шара, занимаясь философскими размышлениями, а быстренько смерзлись бы там, и сказочка грустно закончилась еще до встречи с лунатиками.
Но с ними все оказалось хорошо. Они восторженно встретили рассвет, по характеру поведения паров установили, что на Луне есть воздух и вышли погулять. А далее начали происходить совершенно невероятные перемены. Валявшиеся под ногами предметы, воспринятые героями как камни, внезапно начали прорастать, заполняя сочной зеленью все обозримое пространство. Вжух – и друзья уже стоят посреди настоящих джунглей! Как чудодейственно воздействие Солнца!
Но тут я невольно задаюсь вопросом: как же это люди до селе не увидели такое потрясающее явление в телескоп? В XIX веке уже существовал фотографический атлас Луны! То есть люди в целом представляли себе, что где находится на этом безжизненном спутнике, и там явно не было никаких джунглей. Конечно, автор намекает, что джунгли появляются эпизодически, когда на поверхность Луны падает солнце. Но ведь Луна обращена к Земле не темной, а как раз «солнечной» стороной! Следовательно мы с большей вероятностью увидели бы там тропики, нежели пустыню. Не говоря уже о том, что там за растения-мутанты, которые примерно за час вырастают в целые леса? Впрочем это, допустим, лирика.
При этом автор описывает притяжение на Луне слабым, так что герои оказываются значительно сильнее, чем на Земле, могут очень высоко прыгать и ощущают легкость движения.
А дальше они сталкиваются с лунатиками…
Часть третья, где мы знакомимися с муравьиной диктатурой
Я не буду описывать все эти перипетии, в ходе которых персонажи попали к лунатикам, а затем еще и разделились. В итоге драка, погоня, блуждание. И Бедфорд, как и полагается чистосердечному герою, сваливает с планеты на шаре в одиночку, бросая Кейвора погибать в лапах инопланетян (интересно, раз Луна это не планета, к ним применим этот термин?). Но благодаря Кейвору мы узнаем множество интересных подробностей об обитателях Луны.
Во-первых, это колониальные беспозвоночные. А именно причудливая раса, напоминающая муравьев, получившая в книге название селениты. А во-вторых, они построили весьма своеобразное общество, вызывающее у меня крайне противоречивое чувство. Автор, конечно, пишет о них почти с восторгом. Как спокойно, как гармонично они живут! Не то, что тупые и бесполезные люди. Но давайте детально рассмотрим их чудесный социум.
На Луне, — сообщает Кейвор, — каждый гражданин знает свое место. Он рожден для этого места и благодаря искусной тренировке, воспитанию и соответствующим операциям в конце концов так хорошо приспосабливается к нему, что у него нет ни мыслей, ни органов для чего-либо другого.
Селениты очень разнообразны, так как их «заточенность» под определенный вид деятельности сказывается на их внешнем виде. У ученых огромная голова, у ювелиров тонкие руки, и т.д. Эти профессиональные уродства достигаются двумя способами. Первый, как утверждает Кейвор, — это эволюция отдельно взятого организма вследствие усердного занятия одним и тем же делом. То есть организм сам собой развивает то, что нужно, и атрофируется то, что не нужно. Мне сложно судить, насколько это возможно, но если взять в пример людей, то профессиональная специфика не способна так сильно изменять внешний облик человека. Впрочем, может, если бы люди жили столетиями, то эти особенности развивались бы сильнее, кто знает? Второй путь — искусственное уродование индивида для нужд его профессии. Автор вскользь описывает эти чудовищные процедуры, как, например, селенита, помещенного в аппарат для постепенного вытягивания конечностей. Поправьте меня, если я не права, но в какой-то момент в Европе (да, вроде, и в России тоже) было модно иметь при дворе уродов, и тогда богатые господа брали детишек рабов или крепостных и всячески их калечили на «модный» манер. Например, помещая в бочку, чтобы подрастающее тельце ребенка принимало уродливую форму — становилось коротким, с кривыми ногами, и т.д., и т.п. Вот тут описывается примерно то же самое, но с восторженными устремлениями сделать индивида уродом на профессиональный лад.
По сути, мир селенитов, описанный Гербертом Уэллсом, это предвосхищенный «О, дивный новый мир» Хаксли, где судьба каждого родившегося существа заранее предопределена, а сам он определенным образом изуродован, чтобы быть ею довольным. За двумя важными исключениями. Первое — в дивном новом мире Хаксли у индивидов существовала еще куча развлечений, чтобы заполнять досуг и не думать о своем несчастье. В мире селенитов индивид родится только для работы и ему запрещено думать или делать что-то помимо нее. Особенно красноречивым мне показался пример с рабочими, которых вырубают снотворным на время, пока для них нет работы. Таким образом они выключают из социума временно бесполезных, не тратя на них и свои ресурсы. А второе — автор не осуждает их способ существования, а наоборот, даже считает это гораздо более разумным, чем способ существования людей. Например, на протяжении истории он несколько раз с горечью вспоминает человеческие войны, которых в мире селенитов нет. О «спящих» рабочих он отзывается как о довольно неприятной картине, но значительно более приятной, чем вид рабочих, которых из-за отсутствия работы выгнали с фабрики и обрекли на голод. А когда он знакомится с селенитским фюрером Великим Лунарием, Кейвор рассказывает, что на Земле нет таких мудрых королей…и не планируется.
Я объяснил ему, что все диктаторы и короли обычно кончали тем, что предавались пьянству и разврату или становились убийцами и что, во всяком случае, большая и влиятельная часть населения Земли, к которой принадлежу и я, — англичане — не собираются вновь устраивать у себя такой порядок.
Весь этот убер-монархизм с угнетающей кастовой системой лично меня просто ужасал всю дорогу. Я читала, и у меня волосы становились дыбом. И то, с какой теплотой порой автор отзывался о том или ином аспекте жизни этого общества, не нашел во мне никакого понимания. Да, может, он не все хвалил, но ругал уж точно недостаточно.
Резюме
Как я уже писала, я бы не добавила эту книгу в список обязательных к прочтению. Более того, мне кажется, эта книга подойдет далеко не каждому. Человеку с чрезвычайно слабыми знаниями физики она может дать много дезинформации (серьезно, вдруг кто-то это воспримет за чистую монету?). А человеку, мало обдумывающему справедливость мироустройства и плохо знакомому с историей, сбить «моральный компас». Так что если вы хотите познакомиться с творчеством мистера Уэллса, я больше рекомендую «Остров доктора Моро», как более интересный по сюжету, менее коварный в плане морального посыла, хотя и тоже содержащий научные ошибки.