Роман «Голем» Густава Майринка – пожалуй, одна из самых специфических книг, прочитанных мною за последнее время. Если вы попросите меня охарактеризовать ее коротко и емко, то я скажу: я всегда полагала, что именно такие книги нужно хвалить, чтобы прослыть умным человеком.
Но я хочу быть честной, так что признаюсь сразу: некоторые моменты в книге для меня остались непонятными, а с самим повествованиям я боролась – то я одолевала книгу, то она меня. И я хочу поделиться с вами своим пролетарским мнением об этом произведении.
И подобно тому как Голем в ту же самую секунду становится глиняным истуканом, если тайные знаки жизни извлекались из его рта, так и все эти люди, думалось мне, должны были мгновенно падать замертво, если у одного из головы исчезали его жалкие понятия, мелочные заботы, может быть, нелепые привычки, а у другого и вовсе испарялась смутная надежда на что-то совершенно расплывчатое и шаткое.
События книги разворачиваются в Праге, в еврейском квартале. Резчик камей и реставратор Атанасиус Пернат оказывается в центре клубка странных происшествий. С одной стороны, перед ним раскрывается сложная человеческая драма, объединяющая сразу нескольких абсолютно разных людей и включающая в себя все необходимое: кучу денег, покинутое дитя, любовную измену, кровную месть, интриги, воровство и даже убийство. Причем участники этой драмы с разных сторон тянут бедного Перната в свои разборки, и он всем искренне сочувствует и пытается хоть чем-то помочь. С другой стороны, у самого Атанасиуса есть свои проблемы: во-первых, он абсолютно не помнит своего прошлого, а во-вторых, с ним происходит череда мистических событий, которые очень остро им воспринимаются и тревожат его израненную душу. Если сказать прямо и грубо, то на протяжении всей книги Пернат ловит галлюцинации / видения, видит пророческие и символические сны, мучается предчувствиями, а также много говорит с окружающими о духовности, чудесах, боге, предназначении, и всем в таком роде. Все это плотно переплетено между собой и насыщено мистицизмом и психологизмом под самую крышечку.
Повествование во многом опирается на Пражские легенды, первая из которых — история о големе, то есть искусственном человеке, созданном когда-то одним раввином, знавшим Каббалу. Голем оживал, когда в рот ему помещалась табличка с волшебными символами, и служил раввину: выполнял черную работу и звонил в колокола. Кстати, именно благодаря этому роману легенда о големе приобрела широкую известность. Упоминаются там и другие таинственные истории Чешской столицы.
Я находился на Гольдмастергассе, где когда-то средневековые алхимики плавили философский камень и насыщали ядом лунные лучи.
Городские легенды главному герою рассказывает группа его друзей, что весьма кстати, ведь Пернат повсюду то видит отсылки к этим мифам, то сам становится их участником.
Если говорить об интеллектуально-духовном наполнении романа, то чувства у меня двоякие. С одной стороны, порой было очень интересно увидеть закономерности в каких-то событиях, таинственные символы в сюжете, всякие отсылки, намеки и прочее. Цикличный сюжет с камнем в виде сала, связанность всех событий с луной, упоминающейся в первых строках, названии кульминации и в форме аллегорической фигуры гермафродита, чей образ преследует главного героя, сравнение букв еврейского алфавита с колодой карт для игры в таро — интересные детали. Но лично для меня уровень пафоса порой был чересчур высоковат.
Любая вещь на земле не что иное, как вечный символ, воплощенный в прахе!
Или вот, другой чудесный пример уровня одухотворенности этого произведения:
Но я не позволю дурачить себя научным знанием, высшая цель которого украшать «зал ожидания», вместо того чтобы его разрушить.
В книге есть священник, дочь священника, герой, которому все время видится какая-то мистическая дичь — кто угодно! Но автор вкладывает это изречение в уста медика (если быть дотошным, то конкретно эту фразу он написал в письме к главному герою). Я не знаю, как там у них было в начале XX века, но мне бы очень хотелось, чтобы медик все-таки потрудился хоть немного «подурачить» себя научным знанием, и делал свою работу — помогал людям задерживаться в «зале ожидания». Короче, вы поняли…
А еще (и даже в первую очередь) роман изобилует размышлениями на тему человека без души, души без человека, множественности души, которую еще только предстоит объединить, чтобы достичь бессмертия… Имеют место быть копания не только в душе, но и в голове — некоторые вещи в книге кажутся символами даже не литературными, а психоаналитическими: забытое прошлое и комната без входа, в которой скрывается голем… Экспрессионизм, символизм, мифологизм… Вы будете просто утопать в этом!
В целом, думаю, если бы я с пеной у рта доказывала, что я прям все-все поняла, все символы узрела, весь этот безумный клубок смыслов размотала и заодно открыла в себе Истину и третий глаз, наверняка собрала бы пару-тройку десятков одобряющих комментариев. Но, к сожалению, это не так. Признаюсь, что книга давалась мне тяжело, местами показалась излишне перегруженной. Но в целом это занимательная тренировка — как в спортзале: пришлось помучиться, после кое-что даже болело, но ты понимаешь, что это приносит тебе пользу. Если вы, конечно, не из тех, кто успевает с легкостью прочесть за завтраком, например, «Замок» Кафки.
Густав Майринк
Отдельного внимания стоит язык произведения. Густав Майринк в этом плане, наверное, самый одновременно впечатляющий и заковыристый автор из всех, кого я когда-либо читала! Метафоры, аллегории, одушевления? Супер! Но так может каждый. А как насчет аллегории на аллегорию? Это совершенно другой уровень! Короче, собираясь прочесть «Голема» нужно быть готовым продираться не только через тьму тьмущую смыслов, но и через густой, заваленный буреломом лес всех мыслимых средств языковой выразительности.
Все камни, что когда-то играли роль в моей жизни внезапно всплывают вокруг меня.
Одни неуклюже бьются, чтобы выкарабкаться с отмели к свету, спасаясь от набегающей волны, словно крупные — под свет сланца — раки-отшельники, им так хочется привлечь к себе мое внимание и поведать мне о безмерно важных вещах.
Но фитиль не загорался, и из тлеющей искорки ничего не получалось: хилый язычок пламени не способен был ни погаснуть, ни вспыхнуть, и когда наконец он завоевал право на чахлое существование, все же продолжал оставаться тусклым, как желтый испачканный грошик.
Роман «Голем» — произведение достаточно атмосферное. Честно говоря, приобретая книгу, я думала, что оно погрузит меня в атмосферу старой Праги — просто волшебного и горячо мною любимого города. Но на деле Густав Майринк показывает читателю не Прагу и даже не какой-то другой город, а совершенно иной мир. Параллельную вселенную, где тяготы жизни, нищета, грязь и унижение переплетены с чем-то фантастическим, ирреальным и даже божественным. Там все иначе, все не то, чем кажется, и наполнено иными смыслами (а иногда даже несколькими сразу).
Итак, подвожу итог. Роман «Голем» — произведение очень необычное и глубокое. Для чтения в метро и просто расслабленного отдыха не годится — слишком сложный язык, слишком много смысловых деталей, которые нужно улавливать и трактовать. И если вы все-таки решитесь прочесть его, мне кажется, скорее всего, у вас будет два варианта: либо этот немыслимый микс из драм, психоанализа, легенд и религии произведет на вас неизгладимое впечатление и вы откроете для себя множество новых удивительных идей; или по прочтению скажете «Нифига себе мужика-то плющило!».
Если вы уже прочли эту книгу, пожалуйста, поделитесь в комментариях — вам-то она как?