ПРИБЫЛЬНЫЙ БИЗНЕС
В современной экономике продается и покупается если не все, то многое. Особенно явно прослеживаются такие черты на черном рынке – неотъемлемой части экономики современного мира. По своей сути черный рынок – это отвратительная карикатура капитализма, демонстрирующая его беспринципность к вопросу заработка. И одновременно это эталон свободного рынка, лишенного всех ограничений для ведения бизнеса.
Черный рынок – хорошее место для прибыльной торговли. Здесь можно найти все, что по разным причинам стало запретным для продажи: поддельные документы (1) , оружие и наркотики (2), животных вымирающих видов (3) и многое другое. Существует также черный рынок услуг: от суррогатного материнства (4) до бирж наемных убийц (5). Есть только одно условие – у заказчика должен быть достаточно толстый кошелек.
Есть спрос и на такой товар как человеческие органы. В нем нуждаются тяжелобольные пациенты, чьи собственные органы уже нельзя восстановить. Без пересадки они попросту не выживут. А так как никто из них не желает умирать, пациенты готовы отдать огромные деньги, чтобы выжить.
Люди с черного рынка – торговцы органами, хотят помочь больным продлить жизнь. Но не бесплатно. Каким образом они помогут больным? Помогать будут за счет доноров. Людей, как правило, самых бедных и социально уязвимых.
Сами доноры от своих услуг получают несравнимо маленькую компенсацию. А вместе с этим проблемы со здоровьем, а возможно и раннюю смерть.
Подобное описание неплохо подойдет для описания антиутопии в стиле киберпанк. К сожалению, то ли книжные антиутопии стали слишком реальны, то ли реальность все больше напоминает кошмар. И донорство органов уже несколько сотен лет является отличной возможностью заработать на страданиях людей.
Черный рынок дает людям возможность купить части тела других людей. Почему же мы продаем части друг друга, и этот бизнес процветает? Чтобы ответить на этот вопрос рассмотрим всех участников этой торговли.
ПАЦИЕНТЫ
Трансплантация органов становится самым эффективным методом лечения таких заболеваний как крайняя почечная недостаточность, цирроз печени и других. Без пересадки больной может не выжить. А постоянно обеспечивать себя дорогостоящими препаратами вроде диализа может меньшинство.
Спрос на донорские органы неуклонно растет. Он намного превышает фактическое наличие свободных донорских органов. Статистика Всемирной организации здравоохранения за 2005 год показывает (6) количество успешных операций основных органов:
- Почки. 66000 операций
- Печень. 21000 операций
- Сердце. 6000 операций.
Но этого недостаточно. Обеспечить донорскими органами получается лишь 10% пациентов. Нехватка органов толкает государства на поиск новых решений дефицита. К примеру, в России существует (7) презумпция согласия на посмертное донорство. Органы не могут быть изъяты только в том случае, если сам умерший был против операций со своим телом после смерти.
Но даже такие меры не могут покрыть всех запросов на донорские органы. Пациенты встают в очередь и ждут свое возможности получить требуемый орган. Это ожидание может длиться годами. И нет гарантии, что больной доживет до пересадки. Немецкий фонд трансплантации органов сообщает (8): в среднем каждые 8 часов умирает пациент, так и не дождавшись операции.
Мало кто хочет медленно умирать в больнице, прикованным к аппаратам жизнеобеспечения. И пока легальная медицина беспомощно разводит руками, предприимчивые торговцы органов предлагают свои услуги. Они знают, что на здоровье не экономят и делают деньги на уязвимом положении пациентов.
Просчитать цены человеческих органов с черного рынка сложно. В открытом доступе крайне мало данных для точной оценки. Информация часто скрывается, а тарифы разнятся. Но правозащитная организация Human Rights Watch обнародовала примерные данные (9) по стоимости органов с европейского черного рынка:
Почки – до 230 000 €
Печень – до 133 000 €
Легких – до 150 000 €
Поджелудочная железа – до 120 000 €
У кого таких денег нет – могут отправиться в трансплантационный туризм. В странах Третьего мира дешевле не только труд, но части тела людей.
Пациенты изо всех сил держатся за свои жизни, и у них нет возможности выбирать и торговаться. Они готовы пожертвовать имуществом и деньгами, брать кредиты – лишь бы позволить себе операцию.
Собрав деньги на операции, пациенту придется принять и определенные риски. Работа с черным рынком не дает никаких гарантий, что человек на операционном столе не потеряет свои собственные органы или донорский орган не приживется. Все строится лишь на доверии и вере пациента в честность хирургов. Статистика подтверждает эти опасения: в результате неумелых операций, неправильного подбора органов растет количество смертей среди пациентов. Высок риск и заражения смертельно опасными инфекциями.
А что же остается пациентам, которые не могут себе позволить органы с черного рынка? Они могут лишь надеяться, что доживут до операции. Принципы капиталистической экономики становятся еще циничнее и выглядят предельно просто: заплати или умри.
ДОНОРЫ
Кто становится донором органов? В культуре образ донора с черного рынка – это обычно похищенный турист или военнопленный. Его в темных подвалах держат люди, больше похожие на маньяков, чем на врачей.
Действительно существуют случаи похищения людей с целью продажи их на органы. Жертвами одной лишь торговли органов в Косово стали до 300 человек (10). Директор центра по изучению балканского кризиса Елена Гуськова отметила (11):
«Было огромное количество пропавших без вести – это были и сербы и албанцы, но в основном сербы – как раз их и убивали на органы»
Однако версия что большинство органов попадают на рынок путем насилия, сильно преувеличена. Она возникла во многом благодаря недобросовестным журналистам и СМИ. Они всячески стремились «приукрасить» черный рынок. Но своими действиями они лишь отвлекли общественность от реальных причин и проблем коммерческого донорства.
Из всех доноров большинство продали часть себя не из-за насилия со стороны. И не из большого гуманизма. Речь пойдет о «серой трансплантологии» — коммерческом донорстве, где донор сам стремится продать свои органы с целью получения денег.
Главной причиной была и остается бедность. Продажа почки или части печени становится единственным шансом оплатить долги, вырваться из гетто или просто выжить.
Идеал донора – здоровый мужчина 25-30 лет. Нежелательны вредные привычки или образ жизни, который может ухудшить качество органов. Но на практике эти идеалы не выдерживаются. Подавляющее число доноров не ведут здоровую жизнь. Можно ли сохранить физическое здоровье, занимаясь изнурительным трудом или живя в антисанитарных трущобах? Но черный рынок готов принять донора в любом состоянии и заключить сделку.
В Непале существует так называемая «Долина почек» (12). Торговля органами здесь существует 20 лет, за это время в регионе почти каждый взрослый человек был вынужден продать почку. Продажам способствует не только нищета населения. Безграмотные жители думают, что продажа почки не повредит их здоровью. А некоторые верят, что со временем удаленный орган вырастет вновь, как фрукт.
С бедных стран доноров привозят в Турцию, Индию и Шри-Ланку. Страны уже давно стали некой Меккой донорства. Здесь бывают иностранцы из Канады, Израиля, Великобритании, ОАЭ и других стран. (13) В этих регионах они могут дешевле всего купить почку, печень и другие части тела. Кроме как центр пересадки Индия известна как страна с большим числом доноров. В некоторых бедных регионах страны доноры составляют 10% от общего населения. (14)
Сирийский кризис стал причиной расширения черного рынка органов. Империалистические войны привели к росту бедности и безработицы. Отчаявшиеся граждане продают органы и ткани только ради возможности покинуть зону войны. С 2011 по 2014 год в Сирии было проведено 20 тысяч операций. (15)
Гражданская война на Украине тоже способствует развитию торговли органами. (16) И если до конфликта случаи продажи органов были единичны, то теперь торговля приобрела массовый характер. Донорами становятся не только убитые в войне, но и живые граждане, лишенные войной имущества и даже возможности заработка.
«От хорошей жизни почки не продают» — говорят сами доноры. Но становится ли жизнь донора легче после продажи органа?
Цены черного рынка нестабильны и сильно зависят от кошелька пациента, клиники и здоровья органов самого донора. Но за свои услуги донорам почти всегда недоплачивают. В среднем за почку донор может получить 5000$. На рынке же ее стоимость может доходить до 150000$.(17) Причинами такой недоплаты служит уязвимое положение донора. Он настолько нуждается в деньгах, что не будет торговаться. Этим и пользуются торговцы органами.
После операции донор может столкнуться с проблемами своего здоровья, о которых он не предполагал. Это связано с качеством операций, которые проводятся нелегально. Вдобавок многие доноры после операций не способны заниматься тяжелой работой, которой они зарабатывали себе на жизнь.
ТОРГОВЦЫ
О торговцах органами в этом бизнесе известно меньшего всего. Они всегда стараются держаться в тени. В открытом доступе можно найти лишь рассказы доноров или клиентов, которые общались с ними лично. В редких анонимных интервью самих торговцев (18) они никогда не скажут ничего лишнего, что может пролить свет на черный рынок.
Что же известно в остатке? Торговцы органов – посредники между донорами и пациентами. Они занимаются поиском донором и предлагают свои услуги больным и нуждающимся в операции. Помимо непосредственных торговцев в сеть черного рынка втянуты оперирующие врачи, коррумпированные представители власти и криминальные элементы. Вместе они образуют целую сеть, которая может работать по всему миру. Для рынка органов ни границы государств, ни торговые санкции не преграда.
Почему люди становятся торговцами органов? В массовой культуре они часто представлены кровожадными монстрами. Но в реальности их мотивация довольно проста – это заработок денег. В этом отношении торговцы органов принципиально не отличаются от других предпринимателей. Вот только они зарабатывают не трудом работников, а частями донорских тел.
Как эффективные предприниматели, торговцы стремятся выжать из каждой сделки максимум прибыли. От стандартных приемов вроде завышения цены за товар торговцы переходят к экономии на донорах. За почку, проданную за 40 000$, донор может получить только 700$.(19) И если донора действительно «кинули», добиться справедливости почти невозможно.
Торговцы не любят лишние расходы. Следуя логике бизнеса, они стараются создать условия с минимальными вложениями и рисками. Похищения людей не становятся массовыми не потому, что торговцы чтут какую-то особенную торговую мораль или не желают переступать черту принципов. Реальность намного практичнее: зачем тратить силы и время, рисковать похищениями людей, если доноры могут приходить сами? Осталось лишь вовремя предложить отчаявшимся людям хорошие деньги за «безопасную» операцию.
Приоритеты и моральные ценности торговцев органов в полной мере раскрываются тогда, когда торговля с донорами не ладится. Бизнесмен всегда ищет возможности. И потому самые успешные торговцы быстро меняют нишу. В погоне за деньгами торговцы могут стать охотниками на мертвых. В 2005 году был осужден бывший зубной врач Майкл Мастромарино, возглавлявший компанию Biomedical Tissue Services. (20) Компания занималась обчисткой трупов от всего, что можно продать. С помощью взяток охотники получали доступ к трупам. После очистки удаленные кости, и органы заменялись пластиковыми палками, раны зашивались.
Кто-то продлил себе жизнь с помощью этих нелегальных органов. Но верно и обратное: благодаря похищенным тканям пациенты получили такие сюрпризы как: ВИЧ, гепатит С или сифилис. Ведь торговцы и опустошители трупов не проверяли безопасность своего товара.
Корректно ли говорить что торговцы органов — бездушные монстры? Да, их деятельность незаконна, их действия пугает весь цивилизованный мир. Однако за страхом и непониманием общественность рискует не увидеть важную деталь: торговцы органами руководствуются теми же принципами, что и законный бизнес.
Легальная и часто поощряемая обществом успешность в «честном» бизнесе имеет много общего с тем, что в этом же обществе бояться и презирают. Богатая элита с обложек глянцевых журналов использует те же схемы ведения бизнеса, как и страшные и ужасные торговцы органов. Главное различие кроется в законности. Подпольную деятельность одних предпринимателей закон пресекает, а бизнес других защищает. Но вот только грань эта весьма условна.
Можно ли игнорировать это сходство? Но именно этим и занимается большинство борцов с незаконным донорством органов.
БОРЬБА БЕЗ РЕЗУЛЬТАТОВ
Борьба с незаконным донорством и продажей органов ведется полномасштабно. В январе 2018 года был задержан Моше Харель, бывший владелец нелегальной клиники в Косово. (21) В ней проводились операции по трансплантации органов. До задержания его подельники были задержаны Интерполом в Турции, Азербайджане и Израиле.
Уничтожение целых сетей по торговли органами сопровождается обвинительными речами мирового сообщества. Помощник Генерального директора Всемирной организации здравоохранения Ховард Закер заявил (22):
«Человеческие органы – не запчасти. Никто не может назначить цену человеческому органу, предназначенному для спасения чьей-либо жизни»
В бедных странах волонтеры занимаются просвещением населения. Активисты рассказывают, что продажа почки или печени – не решение проблемы бедности. И более того, донор может испытывать осложнения со здоровьем, что сделает его неработоспособной обузой для родственников. Благодаря этому «Долина Почек» В Непале стала менее привлекательна для торговли органами. Местные жители забрасывают торговцев органов камнями и выгоняют из своих деревень.
Эти действия дают свой результат, но не решают проблему на корню. Что же предлагают международные организации для окончательной победы над черным рынком органов? Решение проблемы ВОЗ и другие мировые организации видят в следующем: все страны должны согласовать общий подход к донорству и прекратить использовать донорские органы в коммерческих целях. Так же следует усилить борьбу против торговцев органами. По мнению инициаторов, это уменьшит торговлю органами. А значит, уменьшится число человеческих страданий.
В целом верные слова и положения фактически невозможно осуществить практически. Нехватка донорских органов для некоторых государств важнее борьбы с черным рынком. Полная или частичная легализация торговли органами существует в Китае, Бразилии, Индии, Пакистане, Ираке и в некоторых африканских странах. (23) Легализация действительно снижает дефицит органов. Как мировые организации будут убеждать целые государства свернуть программу коммерческого донорства, остается не ясно.
Большинство развитых стран мира всецело поддерживают борьбу с черным рынком. Но черный рынок процветает, несмотря на запрещающие конвенции. До какой степени нужно усиливать борьбу? Выделять на каждого оперирующего врача по неподкупному полицейскому, который будет следить за работой? Звучит фантастично.
Но главная ошибка борцов с черным рынком – нежелание или невозможность взглянуть на торговлю органами как следствие капиталистической экономики. Борцы пытаются решить конкретную проблему в отрыве от причин, ее породивших.
Человеческие органы – крайне ликвидный товар в умелых руках. Их постоянно не хватает, спрос на них только растет. Закономерно, что при таких условиях появление торговли человеческими органами – вопрос времени. И когда торговля частями людей налажена, то просто «отменить» ее запрещающими документами невозможно. А силовые методы вроде заключений или даже расстрелов торговцев органами не уничтожают саму торговлю.
Это подтверждает многолетняя история войны с черным рынком. Максимум, что смогли добиться целые страны и международные силы – временное преуменьшение торговли органами в некоторых регионах. Подобная стратегия выгодна для тех, кто желает вести «вечную борьбу». Постоянно устранять следствия проблемы, но не пытаться найти причину. Но этот путь неприемлем для тех, кто желает навсегда покончить с торговлей человеческими органами.
ЕСТЬ ЛИ АЛЬТЕРНАТИВА?
Черный рынок органов существует только потому, что в мире сохраняется дефицит донорских органов. И единственный способ избавиться от рынка – уничтожить дефицит.
На сегодняшний день в мире по факту не существует единого мнения, как можно добиться полного обеспечения всех пациентов донорскими органами.
Уничтожить дефицит органов можно несколькими путями:
1. Коммерческая торговля.
Это значит, что общество легализует торговлю органами законодательно. Черный рынок органов перестанет существовать, так как станет частью разрешенного бизнеса. По этому пути уже идет Сингапур (24) и некоторые арабские страны.
Незавидна будет судьба борцов с торговлей органами. Теперь они сами рискуют стать преступниками, препятствующими ведению честного бизнеса.
На практике это означает еще большее ухудшение жизни социально незащищенных слоев населения. Ускорится и законодательно укрепятся нынешние реалии: донорские органы будут уходить от бедных к обеспеченным, из стран Третьего мира в страны капиталистического центра.
2. Искусственные органы.
Биоинженерные технологии в будущем могут стать достойной альтернативой донорству органов. Ученые всего мира уже добились некоторых успехов (25) в этой области. В перспективе имплантаты могут даже превосходить «родные» органы человека в надежности и долговечности.
Будут ли эти органы доступны всем пациентам, вне зависимости от их социального положения? Или имплантаты станут привилегией богатого меньшинства? Вопрос остается открытым.
Но сколько времени потребуется для создания работоспособных прототипов почки, не говоря уже о более сложных сердца или легких? Пока ученые тестируют имплантаты на крысах, в больницах продолжают умирать пациенты, так и не дождавшиеся своей очереди. И количество умерших в очередях напрямую зависит от того, как скоро решится вопрос дефицита органов.
3. Безвозмездное донорство и государственный контроль.
Испанская модель (26) развития донорства и трансплантологии признана во всем мире. Уже 20 лет Испания занимает первое место по числу пересаженных тканей и органов. Это стало возможно не только благодаря единому законодательству или опытным специалистам. Само испанское общество положительно относится к донорству. На 1 миллион жителей приходится 36 доноров. Среди населения государства популярно и посмертное донорство. Добровольно заполняя документы, люди соглашаются что после смерти их части тел могут быть извлечены и пересажены другому.
Популяризацией донорства занимается не только государство, но и другие структуры и благотворительные организации. Католическая церковь официально поддерживает программу безвозмездного донорства.
Помимо поддержки в обществе, испанская модель донорства отличается основными принципами. Это бесплатность, добровольность и равенство. Это означает, что донорство не служит целью получения денег или иного вида обогащения. Сами же операции проводятся для пациента бесплатно, за счет государственных фондов. Равенство же означает доступность для операции всех законно проживающих в Испании, вне зависимости от социального положения.
На примере Испании можно видеть не просто работоспособную модель. Это некоммерческая модель донорства стала лучшей в мире благодаря качеству операций и гуманному подходу к пациенту и донору. Не прижился здесь и черный рынок: нет большого спроса. Нет и «туризма за органами»: в отличие от Индии или Китая, в Испании он запрещен.
Не стоит идеализировать Испанскую модель. В такой системе есть недостатки. Очереди за органами так и не были устранены, и каждый десятый пациент умирает, не дождавшись органа. Да и работает модель только в Испании, Италии и нескольких других европейских государствах. Остальной мир пока не спешит заниматься вопросом трансплантации органов, предпочитая лишний раз не тревожить общественность такой больной темой.
Каким будет будущее трансплантологии – зависит от нас. Будем ли готовы проявить солидарность с пациентами и пожертвовать после своей смерти свое тело во благо общества? Морально признать, что жизнь каждого человека – бесценна.
Бескорыстное донорство – единственная альтернатива коммерческой торговли и черному рынку. По крайней мере, пока искусственные органы и ткани не внедрены в массовое производство.
Но на данный момент ждать такую общественную солидарность попросту неоткуда. Капитализм создал такой мир, где успех и материальная выгода стали так же важны, как и сама жизнь. Человек и его здоровье здесь по-прежнему имеет стоимость. Иногда – вполне конкретную.