Истоки фашизма
Если попытаться выразить идею фашизма одним словом, то этим словом, вероятнее всего, станет «неравенство».
Неравенство старо как мир и существует в человеческом обществе с самого начала. Люди делятся на сильных и слабых, богатых и бедных, здоровых и больных, угнетателей и угнетенных и т. д. Такое же разделение есть и среди народов: империи и колонии, завоеватели и завоеванные, жители плодородных и жители скудных земель.
И тут возникает одна загвоздка. Хотя неравенство и существует объективно, оно полностью противоречит общечеловеческой морали. Мораль — это результат эволюции взаимовыручки и кооперации. Она построена на альтруизме и тоже является неотъемлемым атрибутом нашего общества.
Именно поэтому угнетатели испокон веков стараются хоть как-то оправдать свое право на угнетение. Эти попытки они предпринимали еще на заре цивилизации, что нашло отражение и в государственных законах, и в различных религиозных догмах.
Но в XIX веке, во времена индустриальной революции, этим идеям попытались придать более рациональную форму. В результате появилось сразу несколько учений, которые, апеллируя к науке, оправдывали те или иные формы неравенства.
В основу фашизма легли четыре из них: социальный дарвинизм, евгеника, расовая теория и расовая гигиена. Рассмотрим их по порядку.
Социальный дарвинизм. Это учение сформировалось в XIX веке стараниями английского мыслителя Герберта Спенсера, а затем было подхвачено другими учеными и философами.
Суть его в том, что в человеческом обществе якобы действует такая же эволюция, как и в дикой природе. Успеха среди людей добиваются «наиболее приспособленные» (или просто — сильнейшие), что, по словам социальных дарвинистов, идет на благо всему человечеству.
В более широком, философском и моральном смысле, социальный дарвинизм — это оправдание древнего принципа «кто сильнее, тот и прав». В дальнейшем именно этот принцип стал основой для многих других учений о неравенстве: социальных, экономических, политических и т. д.
О социальном дарвинизме у нас была отдельная статья, поэтому подробно на нем останавливаться не будем.
Евгеника (от греческого слова «евгенис» — «благородный, хорошего рода»). Это учение логично вытекает из социального дарвинизма и утверждает, что человеческую «породу» можно улучшить с помощью селекции. Впервые эта идея была озвучена двоюродным братом Чарльза Дарвина — английским антропологом Фрэнсисом Гальтоном, которому и принадлежит сам этот термин.
Для выведения «качественных людей», евгеника предлагает использовать те же методы, которые веками применялись для селекции животных:
- Содействовать воспроизводству людей с полезными для общества признаками: здоровье, ум, красота, высокие моральные качества и т. д.
- Препятствовать воспроизводству лиц с различными дефектами: больных, имеющих асоциальные наклонности или низкий интеллект.
Идея создавать «сверхлюдей» была и до сих пор остается очень соблазнительной для человечества. А потому евгеника быстро завоевала популярность в Европе и США, где со временем были приняты различные евгенические законы. В какой-то момент это учение даже докатилось до СССР, однако уже в 20-х годах советская наука его отвергла.
Расовая теория. Основоположником «научного расизма» считается Жозеф-Артюр де Гобино, автор вышедшего в 1855 году «Эссе о неравенстве человеческих рас». В этой работе излагались следующие идеи:
1. Человеческие расы не равны. Они отличаются друг от друга врожденными духовными и физическими качествами, интеллектом, моралью и т. д. Якобы этим и объясняется неравномерность в развитии государств и цивилизаций.
2. Именно от расы, в первую очередь, и зависит «общественное бытие». Если, например, какое-нибудь социальный институт не соответствует «характеру» расы, он не приживается.
3. Многие проблемы человечества возникают из-за смешения рас. Этим, по мнению Гобино, объясняется упадок различных цивилизаций.
4. Белая раса самая продвинутая и высокоразвитая. Особенно это касается «арийцев».
Замечу, что Гобино был не просто приверженцем расового неравенства, но и неравенства как такового. По его мнению, равенство — это «торжество серости», а значит оно унизительно для человека.
Эстафету у Гобино принял Хьюстон Стюарт Чемберлен. В 1899 году в Мюнхене вышла его книга «Основы XIX века», где он изложил собственные взгляды на расовую теорию.
К тому, что уже было сказано у Гобино, Чемберлен присовокупил «негативную роль евреев в истории» и существенно развил идею о превосходстве «арийской расы». Все это он снабдил путаными рассуждениями о физических и умственных признаках отдельных рас, о влиянии расового происхождения на культуру и т. п.
Книга Чемберлена пошла «на ура». Она выдержала несколько переизданий и оказала огромное влияние на мировоззрение Гитлера и его сторонников. А позднее Чемберлен и сам стал членом НСДАП.
Расовая гигиена. Учение возникло на стыке расовой теории и евгеники в конце XIX века, а его основателями стали немцы Вильгельм Шаллмайер и Альфред Плётц. Термин «расовая гигиена» показался им более удачным, чем просто «евгеника», поскольку подразумевал еще и масштабную реформу общества ради «улучшения здоровья нации».
Как же Шаллмайер и Плётц планировали улучшать ее здоровье?
Во-первых, они считали, что медицина не должна поддерживать слабых — это противоречит естественному отбору. Они активно выступали за негативную селекцию, в том числе и «отбраковку» неизлечимо больных.
Во-вторых, они предлагали взять под контроль размножение человека, чтобы не допустить «деградации общества». По их мнению, нужно предотвращать сексуальные контакты, которые могут иметь нежелательные последствия для нации, и поощрять «правильные» браки.
В 1904 году Плётц и психиатр Эрнст Рюдин (впоследствии — главный идеолог эвтаназии в Германии) основали журнал «Архив расовой и социальной биологии». Как ни странно, но в те годы он имел репутацию очень солидного и серьезного научного издания. А уже в 1905 году появилось и «Общество расовой гигиены», которое быстро обзавелось филиалами по всей стране.
Популярность расовой гигиены росла, и происходило это не только в Германии. Многие весьма уважаемые ученые того времени считали ее важной и респектабельной отраслью медицины (!), а ее сторонники в разных странах активно ратовали за фундаментальные изменения в политике, законодательстве и в общественной морали.
Становление фашистской идеологии
Первоначально все эти идеи обитали в основном в умах их создателей и почитателей. Но с началом Первой мировой войны они потихоньку начали просачиваться и в политику.
В 1914 году выходит «Воззвание к просвещенному миру», подписанное 93 соавторами, среди которых были и видные ученые. Этот документ славил «культурную миссию Германии» и ее борьбу с «азиатскими ордами из России». При этом авторы утверждали, что военная миссия немцев продиктована идеями справедливости, красоты и разума.
В том же году известный эволюционист Эрнст Геккель выпустил статью, восхвалявшую моральную, интеллектуальную и расовую чистоту Германии, которая сражалась против космополитической «Антанты». Ученый настаивал, что цивилизация погибнет, если победу в этой войне вдруг одержит «чудовищная смесь низших рас и народов».
Но даже поражение Германии ничуть не поколебало веру адептов расовой гигиены и социального дарвинизма. Напротив, оно только озлобило их, доведя их взгляды до откровенного цинизма.
В 1920 году в Германии выходит брошюра «Предание уничтожению никчемных жизней». Ее авторы, юрист Карл Биндинг и психиатр Альфред Хохе, предлагали ввести в обществе систему эвтаназии не только людей с непереносимыми страданиями, но и для неизлечимо больных вообще.
Особенно Биндинг и Хохе настаивали на умерщвлении людей, ведущих «балластное существование», то есть душевнобольных. Вот что они писали:
«Но, может быть, однажды мы созреем до понимания того, что устранение полных духовных мертвецов — не преступление, не безнравственное действие, не бесчувственная черствость, а дозволенный полезный акт».
К сожалению, Хохе и Биндинг были не единственными, кто в те годы высказывал подобные идеи. Сторонниками эвтаназии душевнобольных являлись знаменитый психиатр Карл Юнг, нобелевский лауреат Алексис Каррель и другие известные ученые.
И, наконец, в 1921 году вышла работа, которая обобщила все изложенные выше идеи и впоследствии стала «программной» для фашистского режима. Она называлась «Основы учения о наследственности человека и расовой гигиене», но известность она получила как «книга трех мужчин».
Ее авторами были трое известных ученых того времени:
— Генетик Эрвин Баур — основатель первого в Германии генетического университета.
— Антрополог Ойген Фишер.
— Врач Фриц фон Ленц.
У них было много общего. Все трое были врачами по образованию, но имели широкие познания в других областях науки. Все трое увлекались расовой гигиеной. Все трое полагали, что интеллект и психические свойства человека, прежде всего, обусловлены его генами. Все трое считали этичными и допустимыми как эвтаназию, так и эксперименты над людьми.
Их книга обобщала и систематизировала те идеи, которые уже высказывали их предшественники. Например:
- О важной роли борьбы за существование и естественного отбора у людей.
- О том, как общество без этого отбора деградирует.
- О вреде социального обеспечения нищих и слабых.
- О вреде медицинской помощи неизлечимо больным.
- О возможности улучшить генофонд человечества с помощью отбора и селекции
и т. п.
Помимо прочего, книга была напичкана антисемитизмом, упакованным во всякие наукообразные термины.
«Трое мужчин» настойчиво предлагали ввести всеобщее генетическое обследование. Это, по их мнению, позволило бы отделить людей достойных размножения от недостойных. А к наиболее «достойным» авторы относили представителей высших слоев общества и, разумеется, ученых.
Однако на мой взгляд, интерес представляет скорее не содержание книги (ее авторы ничего нового, по сути, не сказали), а та реакция, которая на нее последовала.
Во-первых, «книга трех мужчин» была переведена на несколько языков и выдержала множество переизданий как в Германии, так и в других странах.
Во-вторых, книга вызвала бурный восторг и одобрение у научного сообщества разных стран. Из 325 рецензий, написанных в те годы на эту книгу, только 14 (!) оказались отрицательными. И даже в СССР нашлись ученые (например, генетики Кольцов и Филипченко), которые отреагировали на нее вполне доброжелательно.
Вполне возможно, что из всех книг, вышедших в XX веке, «Основы учения о наследственности и расовой гигиене» оказала наибольшее влияние на человечество. Но влияние это оказалось смертоносным. Достаточно сказать, что Гитлер целыми страницами заимствовал из нее материал для своего Main Kampf.
Начало: стерилизация
После прихода Гитлера к власти, евгеника и расовая гигиена в Германии получили поддержку на самом высоком уровне. Создатели и сторонники этих учений ликовали, поскольку у них, наконец-то, появилась возможность реализовать свои идеи на практике. Тем более что многие нацисты из правящей верхушки и сами горели желанием поскорее очистить «высшую расу от наследственно слабых и несостоятельных соплеменников».
В список «несостоятельных» вошло свыше 12 миллионов жителей Германии. Сюда попали душевнобольные, умственно отсталые, люди с тяжелыми формами инвалидности и представители низших наций, «загрязняющих арийскую расу»: евреи, цыгане и т. д.
Кровавое колесо в Германии постепенно начало раскручиваться.
В 1934 году вступил в силу «Закон о предотвращении рождения потомства с наследственными заболеваниями». Для начала немецких врачей обязали регистрировать случаи наследственных заболеваний у всех пациентов, за исключением женщин старше 45 лет. Если же врач по какой-то причине не сообщал о болезни, на него накладывался крупный штраф.
Когда все лица с отклонениями были поставлены на учет, началась их массовая стерилизация. Под действие закона попадали следующие заболевания:
- аффективные расстройства,
- шизофрения,
- МДП,
- эпилепсия,
- врожденная слепота или глухота,
- врожденные пороки развития,
- тяжелые формы алкоголизма и т. д.
Уже в то время амбиции нацистов простирались гораздо дальше одной страны. А потому они искали способы поставить эту процедуру на поток, чтобы в случае необходимости пропустить через нее миллионы. По их приказу врачи активно занимались поиском наиболее дешевых и быстрых методов стерилизации, проводя эксперименты с рентгеновскими лучами, химией и хирургией. Попутно изучалось влияние стерилизации на психику жертв.
В 1935 году закон о стерилизации был дополнен. Во-первых, в него добавили кастрацию за сексуальные преступления и гомосексуализм. Во-вторых, в немецких клиниках были легализованы аборты. Разрешение на них выдавалось женщинам, подлежащим стерилизации, а также по «этическим и расовым показателям». Для «чистокровных ариек» аборты по-прежнему были строжайше запрещены.
За все время действия программы принудительной стерилизации подверглись от 300 до 400 тысяч немцев, а по некоторым подсчетам — до полумиллиона. При этом из-за неудачных операций умерло от 3,5 до 6 тысяч человек.
Самое дикое, что закон о стерилизации продолжал действовать в Германии даже после падения фашистского режима. И если в ГДР его отменили сразу, то в ФРГ людей стерилизовали вплоть до 1974 года. Пострадавшие в этот период до сих пор официально не признаны жертвами.
Убийства детей
С 1939 года в Германии начались убийства неизлечимо больных детей. И хотя общественности их преподносили как «избавление от боли и страданий», в действительности фашистами двигало все то же стремление «очистить нацию».
Поводом для старта этой программы послужило «Дело ребенка Кнауэра», которое было умело обставлено с точки зрения пропаганды.
Для начала ребенок был обследован в клинике Лейпцигского университета профессором Вернером Кателем, который заявил, что мальчик никогда не станет нормальным. Услышав это, «убитый горем отец» написал прошение Гитлеру с просьбой об эвтаназии.
Тот, якобы озабоченный судьбой немецкой семьи, направил к Кнауэрам своего личного врача Карла Брандта. Проверив состояние ребенка, Брандт предложил удовлетворить просьбу отца, и вскоре мальчик был усыплен в Лейпциге все тем же профессором Кателем.
После того как общественное мнение было подготовлено, программа детской эвтаназии была запущена по всей Германии. Ее руководителем был назначен Филипп Боулер — начальник личной канцелярии фюрера. Исполнителями же были рядовые врачи из министерства внутренних дел.
И опять же: все началось с тотального бюрократического учета, как этого требовал «немецкий орднунг». В августе 1939 года вышло распоряжение об обязательной регистрации всех детей с физической и умственной инвалидностью. Отныне врачи и акушерки сообщали о таких детях в «Имперский комитет по научной статистике тяжелых наследственных и врожденных заболеваний», который передавал данные руководителям программы и ее исполнителям.
В самом начале жертвами программы становились только младенцы до 3 лет. Позже, когда уже вовсю заработала программа уничтожения и «неполноценных» взрослых, в списки стали включать всех детей и подростков до 17 лет.
Показаниями к эвтаназии становились любые тяжелые «наследственные» заболевания. Беру это слово в кавычки, поскольку в то время под это определение могло попасть какое угодно заболевание — все зависело исключительно от прихоти врача. При этом смертельный приговор ребенку зачастую выносился без всякой серьезной диагностики.
Сами убийства нередко совершались без согласия родителей. Им просто сообщали, что детей переводят в одну из специальных клиник, якобы для более эффективного лечения. Клиники назывались вполне безобидно — «Центры по уходу за детьми», а потому родители ничего не подозревали.
После эвтаназии родителям присылали липовые свидетельства о смерти, например, от воспаления легких. В действительности, смерть наступала от инъекции фенола или барбитуратов, хотя бывали случаи, что детей просто переставали кормить.
Всего в рамках программы детской эвтаназии было убито около 5200 детей.
Операция «Т-4»
К началу войны фашисты запланировали самую масштабную операцию «по очищению тела народа» от всех неполноценных и нетрудоспособных граждан. На этот раз они решили использовать нечто более радикальное, чем просто стерилизацию.
Еще в 1939 году по психиатрическим лечебницам Германии были разосланы специальные анкеты, по которым выявлялись «балластные элементы». На учет были поставлены пациенты:
- с шизофренией,
- эпилепсией,
- слабоумием,
- находящиеся на лечении более 5 лет,
- неспособные к физическому труду,
- с криминальным прошлым,
- «неарийского» происхождения.
Больше всего в этом списке оказалось больных шизофренией — почти 75%. Дело в том, что диагноз «шизофрения» в те годы был очень растяжимым и расплывчатым, и под него мог попасть фактически любой человек «со странностями».
Собранные анкеты рассматривала комиссия из 42 «экспертов». Изучив содержимое анкеты, они выставляли в ней свой вердикт: красный крест (смерть) или синий минус (оставить в живых). Самих больных «эксперты» не осматривали, ограничиваясь лишь данными из документов.
В том же году в Германии была основана «Благотворительная организация для лечения и ухода за больными в условиях стационара». За этим длинным и благопристойным названием прятался специальный бюрократический аппарат, которому и было поручено заниматься уничтожением отобранных жертв.
Чтобы скрыть причастность канцелярии Гитлера к этой организации, ее штаб-квартиру разместили подальше от правительственных учреждений. Располагалась она по адресу: Берлин, улица Тиргартенштрассе, дом 4. В дальнейшем ее деятельность проходила в документах под кодовым названием «Операция Т-4».
Ответственными за ее осуществление стали уже упомянутые выше Филипп Боулер, руководитель канцелярии Гитлера, и его личный врач Карл Брандт. Позже Филипп Боулер перепоручил это задание своему заместителю Виктору Браку. А непосредственно отбором и уничтожением больных занимались Вернер Хайде, медицинский директор «Т-4», и его заместитель Пауль Ниче. Оба в то время считались весьма известными в Германии врачами-психиатрами.
В рамках «Т-4» в Германии (а позднее — и в Польше) была создана сеть специальных клиник и организаций, отвечающих за транспорт, оборудование, документацию и т. п. Все они, так же как и само бюро «Т-4», носили различные безобидные названия.
Подготовка к операции завершилась. И в октябре 1939 года вышел приказ Гитлера:
«Ответственность за расширение сферы полномочий поименно назначенных врачей возложена на лидера рейха Боулера и доктора Брандта (Bouhler and Dr. med. Brandt), для того чтобы пациентам, которых на основе человеческого суждения считают неизлечимыми, можно было предоставить милосердное умерщвление после постановки прозорливого диагноза».
Документ фактически легализовал убийства больных, которые до этого времени оставались незаконными. Примечательно, что приказ был датирован задним числом — 1 сентября, то есть датой начала войны.
Массовое истребление людей началось уже в 1940 году. Сам процесс был тщательно продуман и работал с точностью заводского конвейера.
Бюро «Т-4» составляло списки фамилий и рассылало их по различным лечебным заведениям. Через несколько дней к воротам лечебниц подъезжали серые автобусы и забирали пациентов. Если больные догадывались о своей участи и начинали сопротивляться, им тут же делали успокоительный укол. Затем пациентов или сразу доставляли в одно из шести заведений для умерщвления, или же на несколько дней помещали в транзитные пункты.
По прибытии больных раздевали и поочередно отводили на врачебный осмотр. Врач должен был удостовериться, что перед ним именно те люди, которые внесены в список на уничтожение. Также во время осмотра требовалось сочинить какой-нибудь правдоподобный диагноз, который потом будет записан в свидетельство о смерти.
Убийством пациентов тоже занимались врачи. Они заводили больных в газовую камеру, замаскированную под душевую, и говорили жертвам, что сейчас они будут мыться. Затем врач-убийца открывал вентили газовых баллонов и запускал в камеру окись углерода.(Примечание. В самом начале программы врачи из «Т-4» экспериментировали с воздушной эмболией и различными ядами. Но в итоге они остановились на угарном газе, как на самом дешевом способе убийства).
Через два часа камеру проветривали и выносили трупы. Некоторых отправляли на вскрытие в рамках научных исследований, а остальных сжигали в крематории.
Родственникам убитых доставляли урну с прахом, сопровождая ее стандартным «утешительным письмом», а в причинах смерти указывали какую-нибудь выдуманную болезнь. Шаблон «утешительных писем» обычно выглядел так:
«К нашему большому сожалению, мы вынуждены сообщить Вам, что Ваш…, который… (дата) по распоряжению министерства, сделанному в соответствии с указанием имперского комиссара обороны, был переведен в наше заведение, скоропостижно скончался… (дата) вследствие… При его тяжелой неизлечимой болезни смерть означает для него избавление».
Операция «Т-4» особо не афишировалась. Очень часто родственники больных не знали, где находятся их родные и что на самом деле с ними случилось. Даже персоналу клиник обычно сообщали, что анкеты на пациентов заполняются для планирования расходов.
Убийства на оккупированных территориях
На территориях, где не работала программа «Т-4», убийства «неполноценных» осуществлялись силами специальных отрядов СС. Эти отряды действовали в Померании, Восточной Пруссии, оккупированной Польше, а в дальнейшем — и в других странах.
В отличие от врачей из «Т-4», эсэсовцы не заморачивались с «утешительными письмами» и прочей бюрократией. Они просто расстреливали пациентов или травили их окисью углерода в передвижных газовых камерах, а освобожденные таким способом лечебные заведения передавали для нужд СС или вермахта.
Именно такие оперативные группы СС действовали на оккупированной части СССР. Попутно они зачищали захваченную территорию не только от психически больных людей, но и от евреев, коммунистов и т. д. Самую же грязную и кровавую работу они нередко перекладывали на своих добровольных прислужников — местные отряды полиции и различных коллаборационистов.
Весь список преступлений, совершенных эсэсовцами в нашей стране, огромен. Приведу лишь несколько примеров.
— Психиатрическая больница в Виннице: 800 пациентов расстреляны, еще 700 отравлены ядом. Больница стала санаторием для немецких солдат.
— Могилев: уничтожено 836 больных.
— Минск: 632 человека. Врач Акимова, заподозрив неладное, пыталась спасти как можно больше пациентов, переводя их в отделение трудотерапии или выписывая к родственникам. Но 5 ноября больницу окружили полицаи. Они выкопали рядом с больницей ямы и расстреляли оставшихся больных.
— Рига: 709 пациентов.
— Аглона: 544 пациента (расстреляны силами «латышской самообороны»).
— Село Никольское (сегодня здесь расположена Санкт-Петербургская психиатрическая больница №1 им. Кащенко): казнены 900 пациентов и весь медперсонал. Уничтожение производилось 9-м полицейским батальоном.
— Киев: расстреляны 785 пациентов.
— Игрень (под Днепропетровском): 1300 пациентов.
— Полтава: 599 пациентов.
— Симферополь: 425 человек отравлены газом.
— Ставрополь: 632 пациента.
Фашисты убивали и детей-инвалидов. Например, в Ейске фашисты отравили газом воспитанников детского дома, а в Теберде (Карачаево-Черкессия) были убиты 54 тяжелобольных ребенка.
Дальнейшие события
В 1941 году энтузиазм в Германии пошел на спад. После первых неудач на Восточном фронте и начала воздушной войны против немецких городов, будущее страны уже не казалось немцам таким безоблачным, каким рисовала его геббельсовская пропаганда. И массовая эвтаназия, которая к этому времени уже стала достоянием гласности, лишь сильнее подрывала общественную мораль.
Уже вовсю беспокоились родственники убитых. Епископ Клеменс фон Гален, пользовавшийся авторитетом у немецких католиков, публично осудил эвтаназию в своей проповеди. Даже некоторые члены нацистской партии уже выразили свое недовольство программой «Т-4»
И 24 августа 1941 года Гитлер официально заявил о прекращении убийств. К этому времени, по данным внутренней статистики, только в Германии было уже уничтожено 70 273 пациента.
Однако конвейер массовых убийств остановился всего на три месяца. Да и как можно было его остановить, если даже сама идеология фашистского государства постоянно требовала новой крови? И уже в ноябре Гитлер разрешил бюро «Т-4» тайно продолжать свою работу.
Теперь уничтожение «неполноценных» проводилось не в центральных заведениях «Т-4», а непосредственно в лечебницах и психиатрических клиниках, по усмотрению их директоров.
Само же бюро «Т-4» занималось их активной поддержкой. Например, в больницы регулярно поступали специальные медикаменты для умерщвления — морфий, скополамин и т.д. Впрочем, сами директора нередко экономили на препаратах и убивали пациентов голодом или отсутствием надлежащего ухода.
Тайком продолжали свою работу и учреждения по отравлению газом. На этот раз их основными жертвами становились больные и нетрудоспособные узники концлагерей. Также к прежнему перечню лиц, подлежащих эвтаназии, добавились остарбайтеры — жители оккупированных территорий, которых угоняли на работу в Германию. Если по каким-то причинам работоспособность остарбайтеров не подлежала восстановлению, их просто убивали.
Сотрудники из «Т-4» тоже не бездействовали.
Во-первых, они продолжали собирать статистику по лечебным учреждениям и пациентам. Список с 1939 года значительно расширился. Теперь в него включали и обитателей домов престарелых, и работных домов, и воспитательных приютов. В приютах на учет ставили подростков, которые были «неспособны к научению или обладали извращенным характером».
Во-вторых, психиатры из Т-4, окрыленные поддержкой государства, разрабатывали проект тотальной реформы всего психиатрического лечения. Ее суть сводилась к следующему:
- Любой ценой вылечить излечимых больных и вовлечь их в трудовой процесс. Для этого надлежало активно применять электросудорожную терапию, инсулиношоковую терапию и другие подобные методы.
- Неизлечимых предполагалось использовать как трудовую силу в специальных заведениях, вплоть до их эвтаназии. Эвтаназия же должна была стать «естественной частью медицинской помощи».
Если бы не поражение фашизма, то такая психиатрия вполне могла стать реальностью.
Однако в те годы «проявили себя» не только психиатры из «Т-4», но и другие немецкие врачи. Например, в это же время начались первые эксперименты на людях — узниках Дахау и других концлагерей.
В 1941 году врач Зигмунд Рашер, с одобрения Гиммлера, начал серию опытов для нужд люфтваффе. Его целью было изучение декомпрессии и гипоксии на больших высотах, из-за которых иногда погибали немецкие летчики. Во время экспериментов подопытных заключенных оставляли без воздуха, помещали в камеры с высоким давлением и топили в воде. В результате всех этих опытов было замучено около 80 человек.
Итоги своих исследований Рашер представил на научной конференции в Нюрнберге. Реакция остальных ученых была одобрительной. Замечаний ни к научной, ни к моральной стороне этих опытов у них не возникло.
Позже в Германии проводились и другие исследования. Например:
- Пригодность морской воды для питья (на цыганах).
- Лечение сепсиса и перитонита (на узницах Равенсбрюка).
- Лечение тифа (Бухенвальд).
- Лечение ожогов (которые предварительно наносились заключенным).
- Испытание иприта и фосгена и т. д.
Как видим, ни врачебная этика, ни клятва Гиппократа, ни элементарная человеческая мораль для нацистских медиков ничего не значили. И если общественное бытие определяет общественное сознание, то фашистское государство стало настоящей фабрикой по превращению людей в хладнокровных убийц.
Что же касается психиатров из «Т-4», то их жертвами стали 70 тысяч человек до официальной «отмены» эвтаназии, и еще около 180 тысяч — после «отмены». Каких-то серьезных протестов со стороны врачей в Германии не было.
После войны
Сразу после войны начались судебные процессы над руководителями программы «Т-4» и ее непосредственными исполнителями.
Брак и Брандт, кураторы программы умерщвления, в 1946-1947 годах были осуждены американских трибуналом и приговорены к смертной казни. Филипп Боулер под суд не попал: он принял яд еще в мае 1945 года.
Вернер Хайде, медицинский директор «Т-4», в 1947 году сбежал из тюрьмы. Почти 13 лет он скрывался под вымышленной фамилией, работал спортивным врачом и даже несколько раз привлекался в качестве судебного эксперта. В 1959 году он был арестован, а в 1964 году повесился в своей камере, не дожив пяти дней до начала суда.
Его заместитель, Пауль Ниче, ответственный за смерть как минимум 70 тысяч человек, был арестован в 1945 году. Свою защиту на суде Пауль Ниче выстраивал опираясь на идеи евгеники и расовой гигиены. Он ничуть не раскаивался в содеянном и пытался доказать, что убийства больных было оправдано и с научной, и с моральной точки зрения. Суд признал его виновным и приговорил к гильотине.
Всего в рамках расследования преступлений Т-4 было осуждено около 90 человек.
Однако многие преступники все же сумели избежать наказания. При этом судебные разбирательства над ними зачастую всячески тормозились и саботировались заинтересованными кругами в правительстве ФРГ.
Например, нацистский врач Хорст Шуман, виновный в уничтожении 15 тысяч «психически неполноценных лиц», был осужден лишь через 25 лет после войны.
Сразу после того, как был выдан ордер на его арест, Шуман укрылся в Африке (не исключено, что с попустительства своих высокопоставленных покровителей) и только в 1966 году был экстрадирован из Ганы в ФРГ. Суд над ним начался в 1970 году. Но уже в 1972 году Шуман был освобожден из-под стражи по состоянию здоровья и умер своей смертью в 1983 году.
Профессор Фалькенхаузер, бывший главврач больницы в Кауфбойрене и автор программы систематического голода для пациентов, получил всего 3 года. Но в тюрьму он так и не попал: его отпустили опять же — по состоянию здоровья. Более того, до конца своих дней он получал от государства пенсию.
Эксперты «Т-4» Вернер Филлингер, Фридрих Мауц и Фридрих Панзе, которые отбирали жертв для эвтаназии, тоже избежали наказания. Все трое продолжили работать врачами и даже занимали высокие посты в Немецком обществе психиатров.
Неплохо сложилась и судьба идеологов «Т-4». Двое авторов «книги трех мужчин», Ленц и Фишер (Эрвин Баур умер еще в 1933), после войны сохранили свое членство в немецкой академии наук. Ученые всячески отрицали свою ответственность за преступления нацистов, а о той книге, которая помогла им сделать столь блистательную карьеру, они старались лишний раз не вспоминать.
Впрочем, иногда у Ленца и Фишера случались приступы откровенности. В такие минуты они высказывали сожаление, что нацисты дискредитировали их «прекрасные идеи по улучшению человечества».
Евгенические программы других стран
Западная пропаганда сделала все возможное, чтобы слова «евгеника» и «расовая гигиена» сегодня ассоциировались исключительно с фашистской Германией.
Правда же в том, что свои евгенические и расовые законы действовали и в других странах. «Очищением нации» в свое время занимались Канада, США, Норвегия, Дания, Швеция, Финляндия, Япония и т. д. И более того: кое-где евгенические законы продолжали работать даже спустя десятилетия после победы над фашизмом.
Разумеется, «цивилизованные» страны обходились без газовых камер и смертельных инъекций, ограничиваясь, в основном, лишь массовой стерилизацией «неполноценных».
Особенно «прославилась» в этой области Швеция. Здесь закон о стерилизации приняли в 1934 году, почти одновременно с фашистской Германией и по соображениям все той же расовой гигиены. Сразу же после войны из него по-быстрому убрали все упоминания о «расовой неполноценности», но действовать он продолжал вплоть до середины 70-х годов.
Последняя стерилизация умственно отсталой шведки была проведена в 1976 году. Эта операция, как и все предыдущие, прошла незаметно и не привлекала внимания общественности. Скандал разразился лишь спустя двадцать лет, и после этого правительство вплоть до 2003 года выплачивало компенсацию пострадавшим.
Когда читаешь истории жертв стерилизации в Швеции, становится не по себе от всего этого безумия:
Священник жалуется в полицию, что 13-летняя ученица его воскресной школы не способна выучить катехизис. Этого оказалось достаточно, чтобы ее стерилизовали.
Другая девочка плохо видит, но у родителей нет денег на очки. В школе она не может разглядеть, что учитель пишет на доске, однако стесняется об этом сказать. Ее признают умственно неполноценной и отправляют в больницу на стерилизацию.
Еще у одной девочки в детстве иногда случаются судороги, и врачи ставят ей диагноз «эпилепсия». Спустя много лет она забеременела. И хотя приступы с детства не повторялись, врачи вынудили ее сделать аборт, а потом стерилизовали. В 70-е она показалась другим врачам и узнала, что никогда не страдала эпилепсией.
Кстати, активным лоббистом евгенических законов была шведский политик Альва Мюрдаль, которой в 1982 году вручили Нобелевскую премию мира. Впрочем, рядом с Горбачевым и Обамой она смотрится вполне гармонично.
Что же касается оплота демократии, то в США первые евгенические законы были приняты еще в 1895 году, то есть задолго до появления Гитлера. Первым штатом, где ввели подобный закон, стал Коннектикут, а к 1917 году к нему присоединилось еще 20 штатов.
Евгеническая программа в США была направлена на то, чтобы предотвратить появление потомства у «неполноценных» людей. А к таковым в Америке относились психически больные, умственно отсталые, эпилептики, глухие и слепые. Меры для ее выполнения принимались разные: от все той же стерилизации, до 3 лет тюрьмы, если незаконный брак все-таки был заключен. Кроме того, в штате Виржиния запрещались браки с представителями «низших рас».
Самая масштабная стерилизация в США развернулась в штате Калифорния. Здесь с 1909 по 1964 год этой процедуре было подвергнуто свыше 20 тысяч человек.
Речь, кстати, не обязательно шла о людях с какими-то отклонениями: для стерилизации достаточно было, например, решения опекуна. А по словам левой активистки Анджелы Дэвис, в рамках евгенического закона в Америке принудительной стерилизации массово подвергались индейцы и чернокожие.
Евгенические законы действовали в США вплоть до 1974 года.
Но дольше всего эти законы продержались в Японии: до 1996 года. Здесь показанием к стерилизации становилось не только генетические отклонения у женщины, но и наличие таких отклонений у других членов ее семьи, вплоть до четвертой степени родства.
Заключение
Многим сегодня кажется, что все эти безумные и бесчеловечные идеи навеки остались в прошлом. Мол, человечество получило прививку от фашизма, переболело этой заразой, а значит больше никогда уже к ней не вернется. Но боюсь, что это совсем не так.
В настоящее время, благодаря медико-генетическим изысканиям, перед человечеством открываются невероятные возможности. Современная медицина уже научилась:
- Достаточно точно определять наличие у родителей тех или иных наследственных заболеваний.
- Предсказывать генотип будущего ребенка.
- Находить отклонения на самых ранних стадиях беременности.
При необходимости врачи даже могут заменить «испорченный» ген и полностью вылечить генетическое заболевание.
Недалек тот день, когда родители сами смогут выбирать, какими физическими или интеллектуальными качествами будет обладать их будущий ребенок. К этому можно прибавить современные достижения в области протезирования: медицина уже научилась ставить «на ноги» парализованных и даже возвращать зрение слепым.
А потому в наши дни идеи «облагораживания и усовершенствования» человека опять набирают популярность. Это значит, что сегодня, как и сто лет назад, снова становятся актуальными и этические вопросы.
Да, идея создавать сверхлюдей выглядит крайне привлекательно. Только представьте:
- С рождения быть здоровым, красивым и сильным.
- Не болеть и не стареть.
- Жить вечно.
- По мере надобности менять или даже апгрейдить любые органы.
- Обладать неограниченной памятью и сверхинтеллектом.
- А если нужно, то и приобрести различные сверхспособности, как у героев комиксов Marvel.
Неудивительно, что сегодня идеи подобного «усовершенствования» отстаивают даже люди с левыми убеждениями.
Но беда всех этих идей в том, что неравенство в этом мире никуда не делось. Здесь по-прежнему есть угнетатели и угнетенные, богатые и бедные, люди, обладающие властью, и люди, вынужденные ежедневно бороться за выживание. К чему приведет возможность создавать «сверхлюдей» в таком мире?
Правильно: всеми благами трансгуманизма и генной инженерии смогут пользоваться лишь те, кому они по карману. Именно они будут менять износившиеся органы как перчатки. Это они приобретут сверхспособности и сверхинтеллект. Это у них будет генетически безупречное потомство и вечная жизнь.
А где-то там внизу, на другом конце социальной лестницы, будут влачить жалкое существование и по-прежнему страдать от болезней различные пролы, морлоки, кжи… Не важно, как будут называть угнетенные классы в будущем, но они обязательно будут. Ведь кто-то же должен своим тяжелым трудом оплачивать все это благолепие?
Стоит ли надеяться, что на этот раз все обойдется без газовых камер и смертельных инъекций?
Нет, не стоит. Пока в этом мире есть угнетатели и угнетенные, кровавая история XX века может повториться еще не один раз.
