Продолжаем публикацию серии волнующих исторических заметок о Франции накануне Варфаламеевской ночи. Ох уж эти политические интриги….
В предыдущих сериях:
Часть 1 — Адмиралъ — https://xren.su/st-bartholomews-day-massacre-1/
Часть 2 — ПрЫнц — https://xren.su/st-bartholomews-day-massacre-2/
Часть 3 — Покушение — https://xren.su/st-bartholomews-day-massacre-3/
Часть 4 — Интерлюдия — https://xren.su/st-bartholomews-day-massacre-4/
Часть 4.2 — Неожиданное отступление — https://xren.su/st-bartholomews-day-massacre-4-2/
Часть 5 — https://xren.su/st-bartholomews-day-massacre-5/
———————————————————————————
Все мы с вами понимаем, что одно дело — отстранить Януковича келейно, в тиши кабинетов, пардон, по тихому убрать пару-тройку неугодных лиц в большом городе, другое дело — Майдан, пардон, начать бойню в 50-100 человек в центре города.
И здесь на сцену выходит Франсуа де Монморанси (на плакате — прим.ред.), сын коннетабля Анна де Монморанси, военный губернатор Парижа.
Человек робкий, нерешительный, не особо хороший дипломат (недавно вернулся с переговоров в Англии, где Елизавета Английская ничтоже сумняшеся попросила в честь свадьбы с Алансосном подарить ей… Кале! Конечно же, опять Кале! Как все просто! Екатерина, узнав об этом 1 августа, сообщила эти сведения адмиралу, на что тот бестрепетно сказал, что Кемска волость, сиречь Кале, стоит Фландрии, поэтому конечно подарим! Екатерина в этот момент играла роль Милославского: «Ты что же это, царская морда, волости направо-налево раздаешь!»), вечно перебирающий в руках черные четки. Парижане подтрунивали над Монморанси: «Боже, храни адмирала с его зубочисткой, и господина Монморанси с его четками».
Так вот, перед началось операции необходимо было договориться с губернатором, однако Монморанси в своей простоте перехитрил всех. Понимая, что тучи сгущаются, что что-то грядет, но не понимая что именно, он послал все к черту и уехал в глушь, в Саратов, пардон, подальше от Парижа, в свое имение.
Тогда Гизы — а именно им поручила Екатерина играть главную скрипку — скачут к прево Парижа — Ле Шарону, который получил должность недавно, и постоянно советуется по тому или иному поводу с Клодом Марселем, своим предшественником. Взятый для придания официального статуса герцог Анжуйский говорит о том, что сегодня ночью запрет горожанам вооружаться снимается. В это время Гиз разговаривает с Марселем, который является ярым сторонником Лотарингской партии.
Марселю достаточно пары уточняющих вопросов, чтобы понять, что готовится избиение верхушки протестантской партии. Он безусловно говорит о том, что поддержит католический заговор и вооружит народ. Как только Гизы и Анжуйский уходят — собираются старшины кварталов, и даже главари бандитских шаек из знаменитого парижского Двора Чудес. Главный лейтмотив встречи — предполагается избиение гугенотов, можно поучаствовать и нагреть руки. Париж тайно вооружается, ибо «вата совсем обуела», пардон, протестантов в городе ненавидят, считая их более удачливыми в делах, и агентами Кремля, извините, Англии.
В это время Екатерина, Анжуйский, Неверский, Бираг, Гонди и Таванн проводят уже третье по счету совещание. Анжуйский колеблется — а вдруг гугеноты дадут отпор? А вдруг Карл передумает? А вдруг Гизы воспользуются возможностью — ведь выпиливание Шатильонов поднимает их наверх неимоверно — и просто свергнут династию?
Вечером, на званом ужине в Лувре один из протестантов г-н де Пардиан кричит в лицо королеве: «Если адмиралу суждено потерять руку, поднимется множество других рук, дабы учинить такое побоище, что в реках королевства потечет кровь! Если нам не даруют справедливости, мы желаем свершить ее сами!»
Все заговорщики на нервах. Кроме королевы-матери. Она… улыбается.
В 8 вечера очередной Совет с Карлом. Ему еще раз повторяют версию о том, что гугеноты готовятся захватить власть, что действовать надо решительно, прево и старшины предупреждены, если не начать сегодня ночью — можем не успеть. Королю не дают открыть рта — говорит Екатерина, подключается Бираг, вступает в разговор Неверский, потом Таванн, Анжуйский, Гонди.
Карл ошеломлен напором — он один, все остальные — убеждают его в заговоре. Опереться на взвешенное принятие решения невозможно. Он еще раз подтверждает согласие, и убегает с Совета, крича: «Убейте их всех!»
Ну а оставшиеся садятся и начинают составлять проскрипционные списки. Анжу настаивает, чтобы в них внесли Наваррского и Конде, но Екатерина резко против — в случае проблем с Гизами Бурбоны будут очень хорошим козырем и противовесом. Вслух она озвучивает, конечно же, совершенно другое — «Конде и Наваррского обратим в католичество, и через них завоюем весь юг».
Прево Парижа получает приказания запереть все городские ворота и отвести лодки на Сене на другой берег.Старшины столицы понимают это на свой лад — значит будет поголовное выпиливание еретиков, мелочиться не стоит.
Наступает полночь. До начала резни остается всего три часа.
Автор: Сергей Махов