«Инструкции, данные персоналу, заставляли быть их слишком жёсткими». Зимбардо говорит, что он говорил участникам, что они должны сохранять покой и порядок, но не давал конкретных инструкций, какие методы нужно для этого использовать. Также не было инструкций, которые бы специфицировали, что такое «быть жёсткими», хотя было прямое указание на запрет физического насилия.
«Страж сознательно действовал садистски, чтобы помочь Зимбардо подтвердить свой тезис». Джон Уэйн (John Wayne) потом признался, что ощущал себя кукловодом в кукольном театре, для которого марионетки — это заключённые. И он заставлял заключённых делать такие вещи, которые далеко выходят за рамки обычной театральной постановки. Остальные надсмотрщики тоже участвовали в садистских проделках Уэйна. Это свидетельствует о том, говорит Зимбардо, что проявленная в эксперименте злость — это не только театральная постановка.
«Заключённый признается, что его картинный «выпад», когда он закричал «Я горю изнутри», был актом актёрства». Но этот испытуемый, Дуг Корпи (Doug Korpi), менял свои показания много раз за последние 47 лет. Выпад случился, когда он сказал участникам, что попросит Зимбардо его выпустить. Зимбардо на встрече попросил Дуга остаться взамен на то, что стражи больше не будут его мучить, а тот, в благодарность, будет сообщать о своих наблюдениях. Корпи, когда вернулся в тюрьму, закричал «Мне не выбраться! Они нас не отпустят!», и это деморализовало участников. Зимбардо сомневался в аутентичности такого поведения, поэтому решил, что лучше всего будет отпустить этого «заключённого».
«Один из команды учёных, работавших над экспериментом, публично заявляет, что у последнего было много методологических промахов», — сообщает Блум. В реальности, Блум ссылается не на учёного, а на стороннего человека, Майкла Лазару (Michael Lazarou), сценариста из Лос-Анжелеса, который написал критический текст «Большая ложь тюремного эксперимента» после того, как Голливуд дал ему зелёный свет на создание фильма по мотивам СТЭ.
«Команда британских учёных не смогла повторить эксперимент» — в этом аргументе Блум ссылается не на настоящий эксперимент, а на аналогичное телевизионное шоу, где «тюремщики» вели себя хорошо с заключёнными. Зимбардо говорит, что присутствие телекамеры делает этот опыт совершенно ненаучным, так как известно, что знание о стороннем наблюдении влияет на поведение людей.
Блум также утверждает, что Зимбардо сначала пытался публиковать результаты в нерецензируемых журналах, так как боялся, что его статью «завернут». На самом деле, первое упоминание об эксперименте появилось в Журнале управления военно-морских исследований (Journal of the Office of Naval Research) потому, что они частично финансировали исследование и хотели опубликовать результаты первыми. Впоследствии статьи об исследовании появились во многих рецензируемых журналах.
Зимбардо также утверждает, что у журналиста Блума были личные мотивы для «очернения» эксперимента.
Таким образом, Зимбардо вроде бы оправдался, но сомнения остались, и хочется верить, что человеческая природа — не такова, какой её будто бы показал его эксперимент. В дальнейших исследованиях учёные, вероятно, смогут изучить её лучше.
Материал подготовила Александра «Renoire» Алексеева
