В Госдуме, сообщает «Интерфакс», разработан законопроект, который разрешит полиции сбивать дроны, запущенные над местом проведения митингов и других массовых мероприятий.

Авторами законопроекта о регулировании использования беспилотных летательных аппаратов выступила группа депутатов Госдумы во главе с председателем комитета по безопасности и противодействию коррупции Василием Пискарёвым и членом комитета Николаем Ковалёвым.

Согласно тексту законопроекта, полиция получит право «пресекать несанкционированное нахождение беспилотных воздушных судов (БВС) в воздушном пространстве, в том числе посредством уничтожения и повреждения таких судов, подавления или преобразования сигналов дистанционного управления ими» и «временно ограничивать нахождение БВС в воздушном пространстве над местом проведения публичного (массового) мероприятия и прилегающей к нему территории».

Мы живём в мире, наполненном насекомыми. Их видовое разнообразие поражает — уже описано более миллиона видов и постоянно открываются новые.

Короткая жизнь и плодовитость помогают насекомым быстро эволюционировать, занимая все доступные экологические ниши. Эти же черты, вместе с известными особенностями дыхательной системы, ограничивают рост насекомых (зато этим животным ничто не мешает быть очень, очень маленькими).

Среди миллиона известных видов насекомых около 17 тысяч — ископаемые. Особенно хорошо сохранились животные, попавшие когда-то в смоляные «ловушки». Окаменевшая смола — янтарь — донесла до нас множество образцов фауны верхнемелового и палеогенового периодов. Так, мы писали и о жуке-опылителе орхидей, найденном в доминиканском янтаре, и о других интересных открытиях.

Но самые крупные из когда-либо живших на Земле насекомых жили задолго до мелового периода, в палеозое. Наиболее известна гигантская «протострекоза» меганевра (Meganeura monyi). Её окаменелости находят в Европе в отложениях каменноугольного периода. Размах крыльев меганевры, судя по известным образцам, достигал 65 см.

6 декабря сенат Австралии одобрил законопроект, согласно которому IT-компании, в число программных продуктов которых входят мессенджеры (например, Facebook и Apple с WhatsApp и iMessage соответственно), должны предоставлять спецслужбам возможность доступа к личным перепискам с целью минимизировать организованную преступность и терроризм.

Делать это предполагается преимущественно с помощью «бэкдоров» — специально предусмотренных уязвимостей в шифровании сообщений или тайных для пользователя «лазеек» в коде программ, позволяющих третьим лицам подключаться к личному чату, но так, чтобы участники чата не увидели нового молчаливого собеседника.

Недавно СМИ сообщили о том, что Россия обогнала европейские страны по темпам заражения ВИЧ. Строго говоря, само по себе это не новость — наша страна несёт знамя «первая в Европе по числу новых случаев» уже несколько лет. Сначала об этом говорили в исследовании «Глобальное время болезней», затем в отчёте ООН, а теперь печальные выводы подтвердила ВОЗ в документе «Обзор эпидемиологической ситуации по ВИЧ/СПИДу в Европе». Отчёт и соответствующий пресс-релиз опубликовали на сайте Европейского отделения ВОЗ 28 ноября, а уже 29 ноября Минздрав и Роспотребнадзор выступили с опровержением — таким образом, в России проблему с ВИЧ решили примерно за сутки. Поговорим о выводах свежего отчёта и о том, откуда исследователи взяли данные, которые «не являются официальными» и «не соответствуют действительности».

Удивительно, но даже после существенного улучшения доступа к самым разнообразным источникам информации подавляющее большинство пользователей сети не утруждают себя хотя бы простейшим фактчекингом. Среди прочего, результатом элементарной лени становится бесконтрольное размножение якобы цитат великих учёных и мыслителей. Когда ими забиты всякие паблики — это ещё полбеды, плохо, когда ими начинают кидаться в ходе дискуссии.

«Мы культивировали растения как безумные. Мы собирали биомассу, хранили её в подвале, выращивали, выращивали, суетились, пытаясь удалить весь этот углерод из атмосферы. Мы старались предотвратить попадание углерода в воздух. Мы перестали орошать почву, насколько это было возможно, перестали возделывать землю, потому что так мы могли предотвратить попадание парниковых газов в атмосферу», — взволнованно рассказывала Джейн Пойнтер (Jane Poynter) на конференции TED 2009 года.

Восемнадцать лет назад она и семеро её коллег вошли в огромную теплицу в штате Аризона, чтобы провести внутри два года. Под куполом из металла и стекла на территории чуть более гектара поместились океан с коралловым рифом и пляжем, тропический дождевой лес, саванна, прибрежная пустыня, мангровое болото и небольшая ферма. Уровнем ниже, в «Техносфере», скрывались насосы, клапаны, резервуары с водой — сердце, которое заставляло комплекс работать. Проект «Биосфера 2» должен был доказать, что люди могут спроектировать закрытую миниатюрную копию мира и воссоздать родную планету в марсианской колонии. Четверо мужчин и четверо женщин — «биосфереане», как их называли в прессе, — должны были самостоятельно выращивать пищу, проводить исследования и наблюдать за экосистемой.

На следующее утро стало ясно, что что-то пошло не так. За завтраком капитан объявил, что содержание углекислого газа выросло до 521 ppm и на 45% превысило уровень CO2 снаружи.

Бредовая работа как бумажные отходы накапливается в офисах с неизбежностью февральского снега. Отчёты об обоснованиях… Что это? Никто не знает. И всё же они накапливаются вокруг, согретые ксероксом, чтобы их никто не читал. Документы о передовом опыте? Никто понятия не имеет, даже авторы. Кто-то думал, что электронный документооборот избавит нас от этой чуши. Он ошибся. Теперь весь день вы получаете электронные письма о «близости к потребителю» (о, боже); «нашей команде» (чьей команде?); а ещё новое ПО отчётности о расходах требует, чтобы все квитанции сохранялись на бумаге, сканировались и загружались на сервер, который их отклоняет, потому что вы не смогли предзагрузить постфактум важную форму. Если повезёт, подобная чушь отнимет лишь несколько часов обычной рабочей недели. Но если вы среди миллионов менее удачливых американцев, то это суть всей вашей трудовой деятельности.

В книге Bullshit Jobs («Бессмысленные работы»), изд. Simon & Schuster, антрополог Дэвид Грэбер, ныне работающий в Лондонской школе экономики, ищет диагноз и эпидемиологию того, что он называет «бесполезными работами, о которых никто не хочет говорить». Он полагает, что такие работы окружают нас повсюду. Судя по всем признакам, так и есть. Его умная и харизматичная книга создана после популярного эссе, которое он написал в 2013 году, где и рассказал о подобных занятиях.

В начале 1974 года чикагский книжный скаут по имени Уильям Остфельд (William Ostfeld) обнаружил в витрине магазина подержанных книг экземпляр одного из ранних — очень ранних — номеров журнала Playboy. Обложку этого номера, сходную по размеру с обложкой журнала LIFE, украшала гравюра Хью Хефнера (Hugh Hefner), основавшего Playboy в 1953 году. Озадаченный, Остфельд открыл витрину, чтобы взглянуть на журнал поближе. И тогда он увидел дату публикации: 1919 год. Что за чёрт?

В 1914 году 26-летний Эгмонт Аренс (Egmont Arens) (для друзей — «Эгги» или «Э.A.») вернулся в Нью-Йорк, мечтая стать поэтом. Когда он был подростком, его отправили в Нью-Мексико оправиться от туберкулёза. Там он учился в колледже и работал в газете редактором публикаций про ковбоев и спорт. В Нью-Йорке он женился на поэтессе Джозефин Белл (Josephine Bell), которая будет среди тех, кого в августе 1917 года привлекут к суду за восемь антивоенных публикаций в последнем номере журнала «Массы» (The Masses) [1]. Аренс опубликовал одно из своих стихотворений — The Cool of Night («Ночная прохлада») — в «Кольеровском еженедельнике» (Collier’s) (май 1915 года) и стал ответственным редактором журнала War?, издававшегося на деньги только что созданной Университетской Антимилитаристской Лиги (Collegiate Anti-Militarism League). Лига выступала против военных учений, целью которых была подготовка американской армии к участию в Первой мировой войне.

Партнёрство с журналом War? продлилось недолго. В недатированном письме президенту Лиги Аренс жаловался, что ему сказали, что он мог бы сделать издание, максимально далёкое от заурядной проповеди мира … яркий и остроумный журнал». Он написал, что готов помочь издать последний номер War? и, прежде чем уйдёт из редакции, хочет получить свою долю в размере 100 долларов.

В 1917 году Аренс приобрёл в Гринвич-Виллидже книжный магазин «Вашингтон-сквер» по адресу: Западная 8-я улица, 27. А ещё он купил подержанный печатный станок [2], который установил посреди задней комнаты. Одной из его первых издательских работ стала Little Book of Greenwich Village («Маленькая книга Гринвич-Виллиджа») — карта и шутливый путеводитель по богемным местам. Эта брошюра, опубликованная в 1918 году, по-видимому, неоднократно перепечатывалась. Аренс публиковал и другие брошюры, а также плакаты, гравюры, пьесы и книги.

Идея самого амбициозного проекта Аренса, по-видимому, навеяна разочарованием, которое вызвала жёсткая политика журнала War?, и беседами с художниками и писателями, превратившими комнату с печатным станком посредине и стульями вдоль стен в своеобразный салон [3, 4]. К моменту окончания войны в ноябре 1918 года Аренс придумал, каким будет бланк его нового предприятия, а в январе 1919 года в журнале Poetry («Поэзия») появилось короткое сообщение: Эгмонт Аренс основал новый журнал. Это издание, получившее название Playboy (возможно, благодаря пьесе Синга (John Millington Synge) The Playboy of the Western World), позднее один из критиков назовёт первым американским журналом современного искусства.

В первые послевоенные годы в Гринвич-Виллидже было полным-полно радикальных оптимистов. Аренс и другие молодые интеллектуалы утверждали, что вместо поисков пищи для вдохновения в Европе Америке следует приступить к созданию собственного искусства и собственной идентичности. Американцы «только и слышат о Европейской культуре, — писал он. — Они спрашивают: „Неужто нет американской культуры?“»

Обложка первого номера.

Хотя в 1920-х годах в Нью-Йорке выходило множество «маленьких журналов», «Pagan Джо Клингера (Joe Klinger) и Playboy Эгмонта Аренса задавали тон многим журналам Виллиджа в конце войны и в послевоенный период: тон разговоров о любви, эстетизма и слабого либерализма, пронизанный мистическим символизмом, — написал Альберт Пэрри (Albert Parry) в своей книге Garrets and Pretenders (1933), посвящённой истории богемианизма (Bohemianism) в Америке. — Playboy был аристократом прессы Гринвич-Виллиджа послевоенной эпохи. В его издании участвовали многие художники «Масс», но при этом ему присуще нарочитое отсутствие революционного духа. То был первый период крушения иллюзий, а затем процветания; и журнал вызывал восхищение ослепительными красками и превосходной бумагой. Однако грубые шутки и сумасшедшие выходки подчинили себе даже прекрасный Playboy. Нового лидера развязно величали «Баклажаном» (Eggplant) Аренсом, даже печатно», ибо считали его интеллект пассивным [5].

С журналом Playboy согласились сотрудничать видные представители богемы, в том числе Рокуэлл Кент (Rockwell Kent), Уильям Гроппер (William Gropper), Лола Ридж (Lola Ridge), Вэчел Линдсей (Vachel Lindsay), Луиза Брайант (Louise Bryant), Макс Вебер (Max Weber), Алфред Креймборг (Alfred Kreymborg), Джуна Барнс (Djuna Barnes), Д. Г. Лоуренс (D.H. Lawrence), Бен Хект (Ben Hecht), Хорас Бродзки (Horace Brodzky), Мина Лой (Mina Loy), Этель Пламмер (Ethel Plummer), Джон Сторрз (John Storrs), Альфред Фруэ (Alfred Frueh), Уильям Зорах (William Zorach), Пол Гоген (Paul Rollon «Pola» Gauguin), Пол Тевенас (Paul Thévenaz), Джордж Беллоуз (George Bellows), Александер Брук (Alexander Brook), Алфред Стиглиц (Alfred Stieglitz), Хант Дидерих (Hunt Diederich), Джорджия О’Кифф (Georgia O’Keeffe), Шервуд Андерсон (Sherwood Anderson), Эдмунд Уилсон-младший (Edmund Wilson Jr.), Джон Дос Пассос (John Dos Passos), Джеймс Джойс (James Joyce) и Э. Э. Каммингс (E.E. Cummings).

Рекламируя своё детище, Аренс писал:

Ни одному американскому журналу пока не удавалось быть и живым, и красивым. Юмористические журналы недостаточно художественны, а художественные — скучны и старомодны. И вот во всеоружии искусства и сатиры пришёл Playboy, чтобы сражаться с модернистами, сражаться весело, а не уныло, во имя нынешнего, нашего поколения. Наконец-то, вот он — периодический журнал, свободный от пуританских условностей, с тонким ароматом европейских журналов, но пышущий здоровой, по сути американской, энергией» [6].

Поскольку Аренс охладел к Джозефин, в конце 1919 года он отправлял номера Playboy в Кентукки Камилл Дейвид (Camille Davied) — своей пассии, в которую, по его словам, он влюбился после двух встреч, продолжавшихся в общей сложности 12 часов [7]. Он подписывал свои письма Playboy, а про номера своего журнала сказал так: «В Кентукки их не показывай!» 10 декабря 1919 года Камилл написала ему:

«Номера твоего Playboy горячо обсуждают. Эди (Edie), моя маленькая сестрёнка, похожая на фарфоровую куклу, с булавками во рту и с розовым вечерним платьем на коленях, с курносым носиком, более курносым, чем прежде, так и пышет ненавистью. Эди, вообще, если что ненавидит, то ненавидит изо всех сил. Рисунки, по её словам, не лезут ни в какие рамки, а стихи отвратительны. Современное искусство ни красиво, ни полезно и вообще никуда не годится. Офорты, которые чудесны, — только они пришлись ей по душе. По мнению Алмы (Alma), они «пьянят», словно крепкий коктейль. И милая Мэри Моррис (Mary Morris) из Вирджинии, которая изучает иллюстрирование, утверждает, что гравюры, выполненные на дереве и линолеуме, представляют собой мастерские эксперименты в области дизайна … То, что я столь страстно защищаю журнал, должно быть, означает, что он мне очень нравится».

А вот строки из написанного чуть позже письма Аренса Дейвид:

«Посылаю тебе копии двух писем, которые я написал несостоявшимся авторам Playboy. Люди, похоже, думают, что, раз я иногда публикую весьма откровенные стихи, я опубликую и стихи из разряда riské [sic]. Один человек написал мне: «Пожалуйста, не упоминайте моё имя, поскольку, на самом деле, я вовсе не порочный». Прочитав это, я тотчас же отправил его стихи назад, так как не желаю публиковать никаких стихов, о которых автор отзывается в таком духе».

Вышло восемь номеров журнала Playboy [8]: пять в 1919 году, один в 1921 году и два в 1923 году — после того, как Аренс стал художественным редактором журнала Vanity Fair.


Карточки подписчиков журнала Playboy.

Финансирование журнала было постоянной проблемой. Во втором номере Аренс объявил читателям, что, «для того чтобы быть настоящим художественным журналом, Playboy должен иметь цветные вклейки. Высокая стоимость цветной печати делает её недоступной для журнала стоимостью двадцать пять центов». Аренс призвал читателей жертвовать деньги в пользу, как он выразился, «Playboy-фонда», отправляя чеки лично ему. Чтобы сэкономить на бумаге, он сдвоил четвёртый и пятый номера, а в 1923 году для сбора средств на журнал организовал танцы только для подписчиков.

В декабре 1925 года еженедельник The New Yorker известил о том, что группа из пяти редакторов, включая Аренса, надеется возродить журнал «Массы» как «Новые Массы». Вот что написал остряк-репортёр этого еженедельника:

«Насколько мне известно, новое издание будет радовать глаз. Журнал собираются печатать в трёх цветах, сорок процентов его объёма займут комиксы, украшения и образцы высокого искусства. Чтобы всё это стало возможным, Эгмонт Аренс, некогда сотрудник Vanity Fair, — времена меняются! — должен отметить журнал своим гением и напечатать его на своём станке, — том самом, что печатает журнал Playboy. Конечно, мистер Аренс — большой мастер по части выпуска периодических изданий, на которые стоит посмотреть, и сделает новое издание успешным, если это вообще возможно».

В 1927 году Аренс стал ответственным редактором нового журнала Creative Arts. Он работал здесь под началом Рокуэлла Кента и, возможно, поощряемый последним, носился с идеей возрождения Playboy. Среди бумаг Аренса, хранящихся в Сиракузском университете (Syracuse University), есть сделанные его рукой записи на задней стороне фирменного бланка Creative Arts. Эти записи — свидетельство поиска Аренсом подзаголовка для его любимого детища: «Playboy: Иллюстрированный журнал, посвящённый игре, в которую играют люди» и «Playboy: Весёлый журнал (Magazine of Gaiety)». Предполагалось, что издание будет «посвящено разным формам развлечений», включая театр, танцы, Гарлем и художественные галереи, а также зимние виды спорта Канады и Севера, автомобили, полёты, загородные дома, садоводство, женскую и мужскую моду.


Playboy Эгмонта Аренса

№ 1 — январь 1919 г.
№ 2 — март — апрель 1919 г.
№ 3 — весна 1919 г.
№ 4-5 — лето — осень 1919 г.
№ 6 — зима 1919 г.
№7 — весна 1921 г.
№ 8 (том 2, № 1) — март 1923 г.
№ 9 (том 2, № 2) — июль 1923 г.

«В этом журнале главную роль будут играть КАРТИНКИ, — писал Аренс. — Его нужно будет разглядывать. Текст будет иметь второстепенное значение. Редакционная коллегия будет состоять не столько из писателей, сколько из художников и фотографов». Кроме того, писал он, это будет «журнал, в котором всегда найдётся что-то забавное. Ничего скучного».


Обложка третьего номера.

Примечательно, что, по мнению Аренса, для этого понадобится «сексуальная привлекательность». Её обеспечат «снимки красивых актрис, сделанные нашими собственными фотографами. Однако каждая такая фотография должна быть высочайшего художественного качества». А ещё в журнале будут «репродукции картин» и «рисунки, на которых изображены забавные сцены из спортивной и ночной жизни, тонко приправленные сексом, как в Jugend [немецком художественном журнале] и La Vie Parisienne [почти непристойном (risqué) французском еженедельнике], но в меньшей степени, чтобы соответствовать Ам[ериканскому] Вкусу». Карандашом он оставил на странице такую вот запись: «Фото: курящая девушка пускает кольца дыма».

В конце 20-х годов Аренс ушёл из издательского бизнеса, чтобы сделать карьеру на новом поприще: в 1929 году он стал первым директором по промышленному дизайну в рекламном агентстве Calkins and Holden. В 1935 году Аренс основал собственную дизайнерскую фирму, штат которой к середине 40-х годов вырос до 30 сотрудников. Среди выполненных им заданий следует отметить дизайн культового миксера KitchenAid, ломтерезки для мяса Hobart и упаковки кофе Eight O’Clock. Эти его работы, а также его вклад в развитие технологичного дизайна и «потребительского инжиниринга» — вот что сделало ему имя в дизайнерской среде.


Последний номер.

Наткнувшись на второй номер аренсовского Playboy, Уильям Остфельд, чикагский книжный скаут, купил его за 5 долларов и, чтобы сделать это издание более известным, решил потревожить редакцию журнала Genesis, который во многом напоминает Playboy Хью Хефнера. В мае 1974 года Genesis перепечатал обложку и некоторые страницы обнаруженного Остфельдом журнала, отметив, что совпадение имени автора гравюры, украшающей обложку, с именем издателя конкурирующего с Genesis Playboy — чистая случайность, но при этом обвинив Хефнера в краже названия и основной идеи для его более известного, чем аренсовский, журнала.

Вопреки ожиданиям Остфельда, его разоблачение осталось почти незамеченным со стороны американской прессы. Что касается Хефнера, то, по его словам, название журнала было предложено его другом во время сеанса мозгового штурма (при этом были отклонены такие варианты, как Stag Party [9], Top Hat и Satyrs). По иронии судьбы, тогдашней жене Хефнера, выбранное им название не понравилось, ибо, по её мнению, оно старомодное и заставляет вспоминать о 20-х годах. Мнение жены только укрепило Хефнера в его выборе, так как у него 20-е годы ассоциировались с «шикарной жизнью, вечеринками, вином, женщинами и песнями — со всем тем, что хотелось видеть в журнале».

В бумагах Эгмонта Аренса нет ни слова о журнале Хефнера, а своим он всегда гордился. Перед тем, как в 1954 году его дочь Патриция вышла замуж, он подарил своему будущему зятю подшивку своего любимого детища [10].

Примечания

[1] Белл ставили в вину её стихотворение в защиту Эммы Гольдман (Emma Goldman) и Александра Беркмана (Alexander Berkman), которых бросили в тюрьму за противодействие призыву на военную службу. По свидетельству Арта Янга (Art Young), одного из обвинявшихся вместе с Белл, после того как адвокат вручил судье её стихотворение, произошло следующее: «Его Честь поправил очки, медленно прочитал текст, а затем вернул мистеру Хиллквиту (Hillquit) со словами: „И это вы называете стихотворением?“ Мистер Хиллквит ответил: „Ваша честь, так это названо в обвинительном акте“. „Обвинительный акт аннулирован“, — сказал судья».

[2] Аренс помалкивал о наличии у него печатного станка. Маргарет Андерсон (Margaret Anderson), издававшая журнал под названием Little Review, который Аренс продавал в своём магазине, напечатала отрывки из подвергшегося преследованиям романа Джеймса Джойса «Улисс». На эту публикацию в её журнале после того, как был напечатан тринадцатый отрывок, обратило внимание Общество подавления порока (Society for the Suppression of Vice). Джон С. Самнер (John S. Sumner), глава Общества, появился в аренсовском магазине, и здесь между ним и Андерсон состоялся разговор на повышенных тонах. Вскоре после этого Маргарет Андерсон было предъявлено обвинение. Примерно в то же время аренсовский станок печатал анонимный перевод пьесы Артура Шницлера (Arthur Schnitzler) La Ronde («Хоровод») — драмы, состоящей из ряда связанных друг с другом эпизодов, каждый из которых заканчивается сексом, и Аренс вместе с Рексом Стаутом (Rex Stout) обдумывал, как опубликовать в 12 томах мемуары Казановы с иллюстрациями Рокуэлла Кента.

[3] Стаут, друг детства Джозефин Белл, вспоминал, как в 1921 году он часами просиживал в аренсовском магазине, слушая Теодора Драйзера (Theodore Dreiser) и Г. Л. Менкена (H.L. Mencken), «со страшной силой» споривших о политике.

[4] Как утверждает Аренс в биографии Пола Джонстона (Paul Johnston), работавшего на него в издательстве Flying Stag Press, «Playboy появился благодаря интересу [Джо Белл] к поэзии». (См.: Мэри Кларк, Tally: An Intuitive Life).

[5] Впервые глава книги Пэрри, в которой упоминается Playboy, была опубликована в 1931 году в журнале American Mercury, после чего Аренс написал Г. Л. Менкену письмо с предложением дополнить то, что написал о Playboy Пэрри, в статье, «превозносящей дух, ожививший это издание». Менкен вежливо отказался.

[6] Здесь много общего с манифестом Хью Хефнера, который был опубликован в первом номере Playboy в 1953 году. «Playboy станет вашим любимчиком, если вам нравится развлекаться утончённо, с юмором и специями… В нашей епархии не будет места государственным делам. Мы не собираемся решать какие-то мировые проблемы или отстаивать какие-то великие нравственные ценности. Если благодаря нам американский мужчина сможет лишний раз посмеяться и на время забыть о тревогах Атомного века, мы будем знать, что работаем не зря».

[7] Аренс и Джозефин развелись в 1923 году. В том же году он женился вторично. Со второй женой Аренс развёлся в 1930 году, а семь дней спустя женился на Камилл Дейвид, которая подарила ему дочь Патрицию и с которой он развёлся в 1952 году. Четвёртая жена Аренса Матильда Цвиллинг (Matilde Zwilling) пережила его.

[8] Карты подписчиков Playboy за 1919, 1920 и 1921 годы находятся среди бумаг Аренса, хранящихся в Сиракузском университете. В этих картах больше 250 имён. Около трети подписчиков из Нью-Йорка, но также есть из Японии, Франции, Китая и с Кубы. По условиям развода с Джозефин Аренс продал ей за 1 доллар книжный магазин. Они остались друзьями. В одном из недатированных писем она отправила ему «любопытный» список, который «пришёл к нам сегодня по почте. Мне показалось, что ты захочешь взглянуть на него. 1919 и 1923 годы — боже, когда это было?» Пришедший по почте список был отчётом продавца о выручке в размере 29 с половиной долларов, полученной за семь номеров «важного протестного журнала» Playboy.

[9] От этого названия пришлось отказаться из-за того, что журнал Stag пригрозил судебным иском. Примечательно, что Аренс, приступив к изданию Playboy, тогда же, в 1919 году, основал издательство Flying Stag Press.

[10] В письме от 25 апреля 1954 года У. П. Камминг (W.P. Cumming) написал Аренсу: «Среди того, что Тед сразу же показал мне в своих кембриджских апартаментах, были подшивки Playboy, которые вы щедро ему подарили. Он рассказал мне, как вы редактировали, печатали и распространяли этот журнал, показывал мне имена известных писателей, чей путь к славе начался на его страницах». В 1935 году Аренс написал другу, что нашёл 16 полных комплектов и 139 отдельных номеров на складе, расположенном на Восточной 18-й улице. Сейчас отдельные номера аренсовского Playboy продаются за 300—500 долларов.

Из журнала Ephemera, сентябрь 2017 года

Международная группа учёных наглядно показала, что яд паука-кругопряда Argiope lobata (аргиопа дольчатая) можно использовать для блокировки патологической активности нейрорецепторов мозга человека. В будущем полученные результаты помогут в создании препаратов для лечения многих нейродегенеративных заболеваний. Исследование опубликовано в журнале Neuron.

Когда речь заходит о животных, имеющих характерные признаки, черепахи обычно вспоминаются одними из первых. У оленей есть рога, у кенгуру — сумки, у людей — экзистенциальный страх, а у черепах, разумеется, панцирь. Оказывается, нет. Недавно учёные обнаружили в Китае окаменелости, указывающие на то, что некоторые черепахи неплохо обходились без панциря.

В новой статье (она опубликована в журнале Nature) учёные описывают открытие вымершего вида черепахи, Eorhynchochelys sinensis. Черепахи эти жили около 228 млн лет назад и отличались довольно крупными размерами, около 2 метров в длину. Тело у них было сплющенным, а на морде находился жёсткий «клюв». Словом, E. sinensis были похожи на современных черепах во многом. Но вот панциря у них не было.