По поводу записи ручкой на бумаге существует странная убеждённость, будто бы это помогает лучше запоминать материал.

Эта убеждённость во многом базируется на «наши диды так делали и нам завещали, не рефлексируй — повторяй», однако есть и небольшое количество растиражированных СМИ и молвой исследований на тему того, правда ли это так.

Исследования, впрочем, в основном проведены в, увы, традиционной сейчас для психологов манере: то есть без экспериментального отбрасывания альтернативных объяснений наблюдаемого эффекта и с подгонкой результатов под вывод.

В одном из них, например, делалось следующее: группу студентов разделили на две части. Одна часть должна была конспектировать лекции ручкой на бумаге, а другая — при помощи компьютера. После нескольких лекций студентов проверили на тему, кто больше запомнил. Оказалось, что конспектировавшие на бумаге в среднем запомнили больше. Из этого был сделан вывод, что конспектировать ручкой по бумаге гораздо полезнее.

Однако по поводу описанного не только у меня, но и у других прочитавших всё это, сразу же возник ряд вопросов. Причём эти вопросы довольно очевидны, а потому, вообще говоря, дать на них ответы должны были сами авторы исследования. И не просто дать, а дать именно через дополнительные исследования — отбрасывающие альтернативные и при этом весьма вероятные объяснения.

Наряду с наиболее очевидным факапом школы — запредельно излишней сосредоточенности на повторении неких механических действий, развивающих когда-то полезные, но стремительно устаревающие навыки (письмо ручкой, счёт в уме и в столбик) — в ней был и до сих пор есть менее очевидный, но от того не менее вредный факап.

Упор на заучивание «фактов».

Я сразу оговорюсь, что наиболее вменяемые учителя обычно пытались и наверно до сих пор пытаются от этого уйти — хотя бы в той мере, в которой это позволяет программа.

Но, увы, такое не совсем удаётся даже им. Поскольку тут наличествует системная проблема, которую невозможно решить на персональном уровне — даже если означенная персона всесторонне осознаёт наличие проблемы и знает правильный вариант.

Вообще, причины существования означенного мега-перекоса, подозреваю, в основном такие же, как в анекдоте про потерянные ключи, которые ищут под фонарём, потому что там светлее.

Весьма легко проверить, запомнил ли ученик какой-то набор сведений, а вот понял ли он суть закономерности — сложно, поэтому есть большой соблазн проверять именно первое. И тем самым чисто по эволюционному принципу смещать всю систему именно в эту сторону.

«Омонимия» — это такое явление, когда один и тот же набор букв, поставленных в одном и том же порядке, может иметь разные значения, причём догадаться о том, какое значение используется в данный момент, можно исключительно по контексту.

Например, «наряд» в смысле костюма и «наряд» в смысле приказа.

Естественно, такие слова вносят путаницу, поэтому языкам было бы лучше их по возможности избегать.

Однако бывают ещё более коварные случаи: когда слово вроде бы значит то же самое, но при более пристальной проверке оказывается, что это — совершенно разные значения.

Сегодня мы хотели бы поговорить именно о таком слове: «всегда».

От редакции: Продолжаем серию мини-заметок, развенчивающих миф о том, что Россия конца XIX - начала XX века была передовой державой, развитой во всех отношениях. Сегодня цифры из сферы образования.

---------------------------------------------
Из статьи «Итоги экономического развития» профессора И.Х. Озерова в 6-м томе издания «Три века России от смуты до нашего времени» 1913 года, выпущенного к 300-летию дома Романовых:

Некоторые уверены, что Вторая мировая война стала для нас надежной прививкой от фашизма. Разве может нормальный человек, который слышал о лагерях смерти и миллионах погибших, добровольно нацепить на себя свастику?

Когда же указываешь этим «оптимистам» на зигующих неонацистов и современные факельные шествия, они лишь пожимают плечами:

— Это просто горстка сумасшедших, которых хватало во все времена. Не делайте из мухи слона — Гитлер уже никогда не вернется!

«Оптимисты» не понимают истинной сущности фашизма. Они сводят его к затасканным киноштампам и историческим символам. Для них это Гитлер и Муссолини, «Шмайсеры» и PzKpfw IV, лагеря Дахау и Бухенвальд, свастика и громогласные крики «Зиг хайль!».

В действительности фашизм — это нечто, что дремлет в душе каждого человека. И как оказалось, разбудить это темное начало можно в любой момент.

Я с этого года подписался на журнал «Вопросы экономики», и в первом же попавшем мне в руки номере наткнулся на жгучую, жгучую статью о том, насколько связаны оценки студентов в вузе и зарплата после его окончания. Социологи ВШЭ исследовали успешность трудоустройства выпускников ВШЭ. Забегая вперед скажу, что на мой взгляд мониторить трудоустройство выпускников должны вообще все уважающие себя вузы.

Сразу к самому жгучему: оценки и зарплата юношей не связаны никак (связь статистически не значима). А вот зависимость между зарплатой девушек и успеваемостью есть. И она обратная. Чем лучше учишься, тем меньше будешь зарабатывать.

Но это не все вкусности:

- Средняя зарплата выпускника ВШЭ после окончания вуза составляет 61,6 тыс рублей в месяц.

- Студенты, учащиеся на бюджетных местах, имеют лучшую успеваемость, чем платники, но зарплату после вуза получают меньшую.

- Хотя девушки учатся значительно лучше, чем юноши, они зарабатывают после окончания вуза на 20% меньше.

- Юноши после окончания вуза попадали на более высокие должности, чем девушки.

- Девушки склонны выбирать отрасли с невысокой заработной платой (PR, маркетинг, реклама, журналистика). Вероятно, это открытие надо трактовать не «девушки склонны выбирать…», а «девушкам удается устроиться…»

- Важнейшим условием для трудоустройства является опыт работы. Студенты, которые работали во время учебы, после выпуска легче находили работу и сразу же начинали зарабатывать на 19 тысяч рублей в месяц больше.

- Факт работы по профилю специальности не значим, гораздо важнее стаж работы у текущего работодателя.

Рассказ о причинах, по которым система образования, господствовавшая в двадцатом веке, стремительно устаревает, о том, что именно устарело в ней особенно сильно, и о целях системы образования в современности. Ближе к концу рассказа звучат рецепты исправления системы.