Когда речь заходит о рыночной экономике, хоть кто-то да сошлётся не только на её способность к саморегуляции, но и на её высокую эффективность. Причём почти наверняка это будет восприниматься самим сославшимся и многими его слушателями как нечто столь же очевидное, как и то, что законы Ньютона верны в нерелятивистском случае.

Тезис об эффективности рынка (причём именно в его нынешней реализации) настолько сильно засел в умах, что даже его противники, зачастую машинально, признают заявленную эффективность, а свои возражения основывают на других моментах: несправедливом распределении доходов, создании возможностей для фактического неравенства людей в самых разных сферах и тому подобном.

Однако даже если принять аксиомы, используемые сторонниками рынка, то, располагая совсем небольшим количеством совершенно открытых данных, можно без особых проблем доказать, что из всего этого вытекает нечто, весьма далёкое от теоретического оптимума эффективности. И даже от практически достижимого сейчас оптимума.

Для начала, что такое «эффективность».

«Наши левые оппоненты полагают пролетария сферическим Маугли, воспитанным офисными приложениями или отбойным молотком. В то время как пролетарий — это не только приложение к молотку и экселу, имеющее лишь классовый интерес. Пролетарий — полноценная личность, результат работы всей национальной культуры, вырабатываемой его народом в течение всей истории. Это плод трудов огромного народа на протяжении тысячи лет.»

Несмотря на то, что в этот раз я прочитал эту мысль в конкретном месте, сие не так важно. Я постоянно её читаю — и в статьях, и в комментах, и даже в разговорах: каждому человеку много всего дала та страна, где он вырос. Она его сформировала, обучила, воспитала, всё такое.

И это действительно так. Правда, тот город, где вырос человек, дал ему ещё больше. И особенно много ему дало население его родной квартиры.

С другой стороны, окружающая его страну планета тоже не оставалась в стороне. Причём настолько сильно, что у меня нет уверенности в большем вкладе именно страны. Не, ну серьёзно, это ведь не у нас в стране изобрели антибиотики, бензиновый двигатель, электростанции, самолёты, компьютеры, интернет, сельское хозяйство, водопровод и множество других вещей, без которых жизнь каждого из нас была бы гораздо более тяжёлой и печальной.

Да, сограждане в своё время тоже неплохо вложились в научно-технический прогресс, но явно не они одни. И не они больше всех. При этом почему-то в сей длинной цепочке концентрических кругов близости предлагается остановиться не на микрорайоне или планете, а именно на стране. Поскольку именно она, видимо, обладает каким-то особым свойством на фоне всех остальных.

Вроде как она задала некий «культурный фон», который как раз и был «особым» и ни на что не похожим. И именно благодаря её, этой страны, национальной культуре человек стал тем, кто он есть. Вот да, не культуре вообще, а именно национальной культуре.

Сейчас прямо одно к одному в ленте попались предупреждения о русофобии в диснеевском «Щелкунчике». Что-де, Запад и егонный Голливуд, как всегда, выпустили русофобскую поделку, которая будет «воздействовать на подсознание наших детей», само собой, «подкрепляя извечную ненависть Запада к русским».

Извечная ненависть Запада к русским — это такая штука, которая не требует подтверждений. Поедешь, бывало, на этот самый Запад, перед этим наслушавшись круглосуточных рассказов в телевизоре, как они там все нас ненавидят, и вдруг с удивлением выясняешь, что тамошних местных вообще совершенно не заботит, откуда ты — из Франции, из России или вообще из Китая. Им ОК, откуда бы ты ни приехал. Вот так далеко эти коварные ненавистники зашли в своём коварстве: унижают, понимаешь, нас, не делая различий между нами и кем-то ещё.

Приходится нашим доблестным труженикам центральных и не очень телеканалов выискивать тех редких представителей, которые выражают ненависть к русским открыто.

Процессу несколько мешает то, что большинство из них вместе с русскими разоблачают «лягушатников», «жидов», «узкоглазых», «черножопых» и вообще всех, кроме себя любимого. Хотя всем, разумеется, понятно, что ненависть этих людей направлена исключительно на русских, а про остальных они сказали только для отвода глаз. Иногда даже приходится из всего этого списка одних только «русских» при монтаже оставлять. Дабы сорвать маску, которую носит коварный Запад.

К сожалению, средства маскировки там всё круче, а потому открыто рассуждающих о том, как бы клёво было загеноцидить всех людей не той национальности или, тем более, цвета кожи, найти всё труднее. В результате приходится раскрывать антирусский заговор многоступенчато.

Вопрос может показаться совершенно абсурдным, ведь в килограммах измеряется масса, а в секундах — время. Тем не менее, внезапно, некоторый смысл в нём всё-таки есть, хотя, признаем, такой заголовок был выбран скорее для привлечения внимания.

Каким образом люди вводят единицы измерения?

Ну, самый очевидный способ ввести единицу измерения — задать эталон. А самый очевидный способ задать эталон — выбрать что-то, что всегда под рукой. Например, саму руку. Или ногу.

Именно оттуда проистекают наиболее архаичные единицы измерения: фут — длина ступни, локоть — расстояние от кончиков пальцев до, собственно, локтя, и так далее. Это очень удобно, поскольку в этом случае «линейка» всегда с собой. Однако очень неудобно, что у каждого эта линейка своя собственная. Длиннорукому из-за этого более выгодно покупать, но менее выгодно продавать, что, конечно, ощутимо вредит обмену.

По этой причине на торговых площадях зачастую выставлялись усреднённые эталоны длин и весов, а пользоваться какими-то иными нередко вообще запрещалось.

Смысл «эффекта плацебо» довольно прозрачен.

При постановке эксперимента по проверке действенности какого-то метода лечения, к одной группе пациентов, страдающих от некоторой болезни, этот метод применяется, а к другой — нет. После чего сравниваются результаты состояния здоровья или субъективного самочувствия по этим группам.

Однако обе группы при этом продолжают находиться в реальном мире и на них, кроме непосредственно метода лечения, продолжают воздействовать другие факторы. Влияние которых экспериментаторы пытаются исключить: либо просто устранив их при эксперименте, либо измерив их воздействие и сделав соответствующие поправки при обработке результатов.

Так вот, «эффект плацебо» — это совокупное влияние всех тех факторов, которые не исключили. В том числе, потому, что просто не отследили.

Из чего сразу следует, что универсальное объяснение эффекта плацебо в общем виде принципиально невозможно дать, поскольку в разных случаях его вызывают разные факторы.

По поводу записи ручкой на бумаге существует странная убеждённость, будто бы это помогает лучше запоминать материал.

Эта убеждённость во многом базируется на «наши диды так делали и нам завещали, не рефлексируй — повторяй», однако есть и небольшое количество растиражированных СМИ и молвой исследований на тему того, правда ли это так.

Исследования, впрочем, в основном проведены в, увы, традиционной сейчас для психологов манере: то есть без экспериментального отбрасывания альтернативных объяснений наблюдаемого эффекта и с подгонкой результатов под вывод.

В одном из них, например, делалось следующее: группу студентов разделили на две части. Одна часть должна была конспектировать лекции ручкой на бумаге, а другая — при помощи компьютера. После нескольких лекций студентов проверили на тему, кто больше запомнил. Оказалось, что конспектировавшие на бумаге в среднем запомнили больше. Из этого был сделан вывод, что конспектировать ручкой по бумаге гораздо полезнее.

Однако по поводу описанного не только у меня, но и у других прочитавших всё это, сразу же возник ряд вопросов. Причём эти вопросы довольно очевидны, а потому, вообще говоря, дать на них ответы должны были сами авторы исследования. И не просто дать, а дать именно через дополнительные исследования — отбрасывающие альтернативные и при этом весьма вероятные объяснения.

Наряду с наиболее очевидным факапом школы — запредельно излишней сосредоточенности на повторении неких механических действий, развивающих когда-то полезные, но стремительно устаревающие навыки (письмо ручкой, счёт в уме и в столбик) — в ней был и до сих пор есть менее очевидный, но от того не менее вредный факап.

Упор на заучивание «фактов».

Я сразу оговорюсь, что наиболее вменяемые учителя обычно пытались и наверно до сих пор пытаются от этого уйти — хотя бы в той мере, в которой это позволяет программа.

Но, увы, такое не совсем удаётся даже им. Поскольку тут наличествует системная проблема, которую невозможно решить на персональном уровне — даже если означенная персона всесторонне осознаёт наличие проблемы и знает правильный вариант.

Вообще, причины существования означенного мега-перекоса, подозреваю, в основном такие же, как в анекдоте про потерянные ключи, которые ищут под фонарём, потому что там светлее.

Весьма легко проверить, запомнил ли ученик какой-то набор сведений, а вот понял ли он суть закономерности — сложно, поэтому есть большой соблазн проверять именно первое. И тем самым чисто по эволюционному принципу смещать всю систему именно в эту сторону.

Люди, постоянно поминающие тезис «мелкая моторика стимулирует развитие речи и через неё — мышления», вы, кстати, в курсе, что сама постановка вопроса (я уже не говорю про проверку этого утверждения) известна только русскоговорящим? Поскольку такие типа «исследования» были только в СССР, однако за рубежом учёные, видимо, не смогли постичь зашкаливающую научность этих работ, и потому их не только повторять не пытались, но даже не упоминают.

Ну, ОК, ОК, возможно, если пересмотреть вообще всё написанное хоть кем-то за последние сто лет, то что-то такое всё-таки можно найти, однако совершенно точно такой распространённости, как тут, данный тезис не имеет. Это в русскоязычной среде при любой попытке сказать, что хватит уже все одиннадцать лет школы наяривать ручкой в тетради, минимум каждый второй тут же вспомнит про «мелкую моторику, необходимую для развития речи» и без малейших колебаний свяжет всё это со школьным писанием ручкой. С зашкаливающей уверенностью, что только так человек вообще и может научиться разговаривать. Надо полагать, в семь лет учиться разговаривать как раз особенно актуально.

Как думаете, оно правда так: во всём мире люди живут — не особо-то умея говорить и слабо соображая, — и только наши собратья по языку, все без исключения что твой Цицерон и Эйнштейн в одном флаконе?

Или они там не в курсе, но по чистому совпадению всё равно тренируются, поскольку их в школе заставляют писать, и только сейчас они перейдут на компьютеры и наконец-то станут ну-тупыми — не чета прошаренным в риторике россиянам?

Знаете, как выглядели эти «исследования»?

Может показаться, будто нахождение всех нас в виртуальном мире в принципе невозможно доказать или опровергнуть.

Ведь, действительно, казалось бы, какой бы эксперимент мы ни придумали, любые его результаты вполне могут являться следствием того, что показывающая нам картинки программа просто показала нам ещё одну картинку, которую мы ожидали (или, наоборот, не ожидали) увидеть. Следовательно, абсолютно любой исход абсолютно любого эксперимента не доказывает и не опровергает виртуальности окружающего нас мира. Следовательно, данная гипотеза не фальсифицируема, а потому не должна рассматриваться наукой.

Тем не менее, внезапно, гипотеза о невиртуальности мира оказывается фальсифицируемой.

И это, кстати, важно. Ведь гипотезу о «реальности» мира по идее тоже должно быть возможно фальсифицировать — без этого её тоже будет нельзя считать научной.

Но как это сделать? Какой эксперимент мог бы хакнуть моделирующую наблюдаемый нами мир программу, если она может показать нам, что угодно?

В частности, по поводу ценных советов авторам, о чём им писать, но и не только.

По этому поводу и у меня, и у других людей есть ряд рассуждений (ну там, насколько это вообще вероятно, что очень клёвый программист даже и не представляет, что бы ему такое запрограммировать, и только подсказка хер знает кого, в программировании вообще не шарящего, откроет ему Свет Истины и наконец-то направит к Победе).

Так вот, каждый раз, когда мне доводится пересечься с кем-то, кто точно знает, как и про что написать, или, скажем, очень хотел бы писать / снимать / программировать / выпиливать лобзиком, причём у него — это он точно знает — получалось бы гораздо лучше, чем у тех, кто это делает, первый вопрос, который я задаю этому человеку (иногда, впрочем, мысленно, но всё равно задаю): а почему ты до сих пор ничего не пишешь / снимаешь / программируешь / выпиливаешь лобзиком?

Не, ну реал, я бы понял, если бы ты хотел сделать что-то, что требует просто дохрена ресурсов — переснять «Властелин колец», отстроить базу на Марсе, поймать бозон Хиггса и т.п. Но ты, ядрёнть, говоришь о тех вещах, где начало деятельности стоит максимум десять тысяч рублей. А в половине случаев не стоит вообще ничего, поскольку для этого тебе нужен только компьютер, который у тебя уже точно есть, поскольку именно через него ты мне пишешь свои дебильные комменты.