Метка: Военная история

Приказ о формировании оленно-траспортных батальонов поступил на Карельский фронт в ноябре 1941 года. Командование фронта столкнулось с большой проблемой: линия фронта огромная, а отсутствие дорог и глубокий снежный покров делают перемещение на грузовиках или тракторах практически невозможным.  А меж тем на фронте находится множество солдат, нуждающихся в продовольствии, боеприпасах, и т.д. Так и родилось решение использовать в качестве транспорта северных оленей. Но в отличие от истории с верблюдами, с этими животными работали профессионалы. Всего было создано 4 оленно-траснспортных батальона, в состав которых вошли оленеводы из числа коренных жители Ненецкого округа и республики Коми.

Главным организатором оленно-транспортных подразделений стал начальник ветеринарного отдела 14-й армии военветврач 1-го ранга Дмитрий Николаевич Тульчинский.

Олени выделялись совхозами и колхозами. Вот, например, интересная цитата из отчета руководителя Индигского оленсовхоза:

«По заданию совхозом выделены 1100 отборных транспортных оленей. Полностью выделен транспортный инвентарь.… Сверх задания совхоз обеспечил пастушескую бригаду, кроме чума, лыжами, тынзеями и другим производственным и кухонным инвентарем. Выделены даже патефон с богатым набором пластинок, домино, шашки».

Но среди оленеводов были и те, кто выдвигался на фронт со своими личными животными.

«Ненцы на войну в то время вместе с оленями уходили, говорили, что фронту нужен транспорт. У моего отца была прекрасная упряжка и очень красивый бык-вожак, он его сам всему научил, выпестовал и вырастил, можно сказать. И на войну ушли все вместе: ненцы и их олени».

— вспоминает Евдокия Егоровна Канюкова, дочь одного из фронтовиков.

Олени оказались очень удобными животными: в лесу и тундре сами ищут себе пищу, тихие,быстрые, выносливые. Они способны преодолевать расстояния до 80 км в сутки. Оленья упряжка быстрая и с очень хорошей проходимостью нравилась военным медикам.

Этот вид войск был уникальным не только для советской армии, но и в мировой практике, ведь никогда прежде не происходило таких затяжных и масштабных боев в условиях Заполярья. Противник так же оценил потенциальную опасность оленных войск: гитреловские авиационные части получили особые задачи — уничтожать движущиеся на формирование оленьи стада. Фашисты также засылали диверсантов для истребления транспортов. Но вопреки их усилиям, оленно-транспортные батальоны продолжали работать.

Чтобы не быть такой заметной целью на фоне белого снега, и олени, и бойцы маскировались белой тканью или краской. На оленей даже шили специальные маскировочные халаты. По воспоминаниям одного из участников оленно-транспортного батальона Алексея Ледкова, животные поначалу отряхивались — халат им мешал. Этот же оленевод получил медаль «За отвагу» после того, как вызвался помочь обнаружить огневые точки неприятеля необычным и опасным способом. Он, привстав на нартах, с гортанным криком проехался перед изумленным врагом так быстро, что «сзади только пурга прошла». Когда фашисты, опомнившись, дали пулеметную очередь, она уже его не догнала.

Участвовали оленные войска и в нападениях. Например, в 1942 году в Петсамо им удалось разгромить гитлеровский аэродром. Из воспоминаний участвовавшего в нападении Ефима Ивановича Горбунова:

«Для нападения выбрали самую темную пору. Мела сильная поземка. Бойцы в белых халатах. Оленей не слышно. Это не лошадь, которая неожиданно может заржать и испортить все дело. Подобрались незаметно, переждали, пока фашисты улягутся, а потом внезапно налетели. Уничтожив охрану, взорвав самолеты и склад горючего, растворились в снежной круговерти незаметно, как и нагрянули. Попробовали нас догонять, да куда там!»(Кузнецов Е. Батальоны идут сквозь пургу // Человек и Север. 2002. № 2(3))

В Нарьян-Маре в 2012 году был установлен памятник оленно-транспортным батальонам.

Козел Малыш с партизанами

Козел стал любимцем отряда. Он жил с бойцами в лесу. Ел то же, что ели они. И свой хлеб честно отрабатывал. Он помогал во время операций: возил на себе сумку санитара и другие вещи. По воспоминаниям Алексея Филатова, офицера Красной армии и командира партизанского отряда «Борьба», во время боев Малыш под открытым огнем следовал за санинструктором, перенося на себе сумку с медикаментами.

Воспоминания Василия Давжонак, партизан отряда «Борьба»:

«Малыш переносил с нами все тяготы полевой жизни, мы практически вместе с ним ели, спали… даже воевали! Как-то произошла крупная стычка с немцами возле деревни Околово, недалеко от Плещениц. Я прекрасно помню этот бой, был в то время вторым номером пулеметного расчета — подавал патроны. Все время сражения Малыш от нас не отходил. Причем действовал очень грамотно: как только немцы открывали шквальный огонь, спокойно отходил под прикрытие, за сосну, пережидал, а после опять выходил и внимательно наблюдал за ходом боя.»

Когда Беларусь почти полностью освободили, Малыш вместе со своим отрядом прошагал почти 100 километров до Минска. И старался двигаться впереди колонны — очень уж не нравилось ему плестись позади. Прибыв в Минск, бойцы решили взять своего четвероногого помощника на парад и, как видите, даже «принарядили» по случаю… с юмором.

Малыша можно увидеть на кадрах видео-хроники парада:

Помимо «гирлянды» фашистских медалей и фуражки, Малыш гордо нес и то, что сопровождало его в боях — ракетницу на одном боку и санитарную сумку на другом.

Появление Малыша на параде тут же попытались приписать продуманной советской пропаганде. Но на самом деле это был просто друг партизан, которые, наверное, в том числе по-своему иронизировали над поверженным врагом.

В следующий раз я расскажу о других копытных, помогавших Красной армии в годы Великой Отечественной — северных оленях.

На улицах Сталинграда

Конечно, военные столкнулись с определенными трудностями: большинство из красноармейцев верблюдов так близко никогда не видели, а тут их предстояло вести на передовую! Стоит отметить, что многие верблюды были и вовсе дикими — выловленными в астраханской степи. Говорят, на помощь Красной армии пришли местные мальчишки-пастухи, научившие военных азам обращения с верблюдами. Так или иначе эти красивые и выносливые животные выступили на фронт, приспособившись к перевозке орудий, полевых кухонь и грузов.

По разным данным в армию было передано до 300-350 верблюдов. К сожалению, часть животных погибла на пути к Ростову при столкновении с танковой группировкой Майнштейна. Но многим удалось добраться до Ростова и перегруппироваться. При этом уцелевших верблюдов устраивали на «мирную» работу — таскать грузы и полевые кухни.

Из воспоминаний красноармейца Н.И. Малых:

«Вот верблюд тянет походную кухню. Из трубы кухни вьется дымок, варится каша, которую так ждет наступающая
впереди пехота. И вдруг воздушный налет. Фашистские стервятники утюжат нас прямо по головам. Кругом разрывы бомб. Ну, а верблюды? Они уже попадали в подобные переделки, и по команде ездовых и кухня, и безтарки галопом мчатся в сторону от дороги, где верблюды ложатся на землю, укрываясь от разрывов бомб. Наверное, это им должно напоминать жизнь в пустыне, где они сталкивались с песчаными бурями. Поэтому они закрывали глаза, вытягивали ноздри, чтобы пыль разрывов не мешала им дышать. Но вот кончился налет… Наши верблюды поднимаются и продолжают свой тяжелый путь.
Привал. К верблюду, тащившему кухню, подходит ездовой, он же повар, что%то ему не то шепчет, не то щекочет, и верблюд издает трубные звуки, возвещающие пехоте, что каша готова. И вот вереницей с передовой тянутся солдаты с котелками и термосами за едой. А верблюд? Он гордо оглядывается, солдаты его угощают сахаром
и другими вкусными вещами.»

Карикатура из журнала «Крокодил» с участием красноармейского верблюда, в подписи к которой упоминается, что верблюд работает с водовозом при госпитале и пришел путь от Волги до Восточной Пруссии

Но самыми знаменитыми «боевыми» верблюдами Красной армии были Мишка и Машка. Они служили в боевом расчете командира орудия сержанта Григория Нестерова из 902-ого стрелкового полка 284-й стрелковой дивизии девятого стрелкового корпуса.

Бойцы полка верблюдов любили и оберегали. Как писал командир полка, герой Советского Союза Г.М. Ленев:

«На открытой местности, простреливаемой фашистами, мои бойцы увидели двух верблюдов. Это были верблюды нашего полка, и я дал команду увести их в безопасное место. Бойцы с риском для жизни вывели верблюдов из нейтральной зоны и поместили их в подвал. Правда, для этого пришлось расширить вход по высоте и почти насильно втащить их внутрь. Верблюдов звали Мишка
и Машка, и они остались живы».

Мишка был крупнее и обладал спокойным характером, а вот Машка была более нервной и иногда даже могла показать норов.

Со своим расчетом эти верблюды прошли длинный и сложный путь от астраханских степей до самого Берлина. И из тянувшегося ими орудия был дан один из первых залпов по Рейхстагу! А еще один из выпущенных снарядов угоди прямо в стрельчатое окно, деморализовав державшего оборону противника.

Верблюды у Брандербургских ворот

Накануне 65-летия Победы, 8 мая 2010 года, на площади Ленина города Ахтубинск Астраханской области был торжественно открыт памятник «Мы победили!», изображающий Машку и Мишку в попонах с надписью «Астрахань-Берлин». Рядом с ними сидит боец Красной армии, похожий на сержанта Григория Нестерова, дошедшего до Победы со своими горбатыми товарищами.

Памятник «Мы победили!»

Хотя некоторые источники указывают, что попоной «Астрахань-Берлин» в освобожденном Берлине был украшен другой верблюд — самец по кличке Яшка, так же пришедший с бойцами. Он «поступил на службу» из калмыцкого села Яшкуль, от которого и получил имя. Кстати, именно Яшкино фото размещено на плакате к этой заметке.

А еще ликующие после Победы красноармейцы хотели как-то наградить необычных «артиллеристов». И начали украшать их целыми гирляндами из фашистских орденов. Н.И. Малых вспоминает, что командир дивизии приказал снять их, так как эти верблюды были достойными воинами и награждать их следовало нашими советскими наградами.

Еще одним животным, грудь которого была увешана фашистскими орденами, был козел. Причем, он предстал в таком виде перед массой людей на настоящем военном параде! Но это уже совсем другая история…

Суббота, 1 апреля 1916 года

Был у Штюрмера по делу, касающемуся его министерства.

Я ухожу, заручившись этими пустыми обещаниями, и очень жалею, что он не обратил внимания на мой расчет русских и наших потерь. Мне хотелось бы ему объяснить, что при подсчете потерь дело не в числе, а совсем в другом. По культурному развитию французы и русские стоят не на одном уровне. Россия одна из самых отсталых стран в свете: из 180 миллионов жителей 150 миллионов неграмотных. Сравните с этой невежественной и бессознательной массой нашу армию: все наши солдаты с образованием; в первых рядах бьются молодые силы, проявившие себя в искусстве, в науке, люди талантливые и утонченные — это сливки и цвет человечества. С этой точки зрения наши потери чувствительнее русских потерь. Говоря так, я вовсе не забываю, что жизнь самого невежественного человека приобретает бесконечную ценность, когда она приносится в жертву. Когда убивают злополучного мужика, то нельзя произносить над ним такое напутствие: «Ты был неграмотен, и твои загрубелые руки годились только для плуга… И потому ты не много дал, пожертвовав своей жизнью…» Я далек от мысли повторять про этих незаметных героев презрительные слова Тацита, сказанные им о христианских мучениках: «Si interis-sent, vile damnum» (невелика беда от их гибели). Но с политической точки зрения, с точки зрения реальной помощи Союзу доля французов значительно больше.

Француз откровенно говорит, что жизнь русских солдат для него ничто. Причем с ним согласны сами русские чиновники.

Повествование в романе идет неспешно. Автор описывает быт солдат — их радости и горести, надежды и страхи. Вот они купаются в реке, общаются с девушками из близлежащей деревни. Вот они обсуждают своего полкового командира. Вот навещают в госпитале друга, которому оторвало ноги и абсолютно точно не выжить… Сцена за сценой. Передовая. Тыл. Отпуск в родном городе. И опять передовая. Эти сценки раскрываются перед читателями, завораживая своей невероятной реалистичностью и пугая деталями.

Вы узнаете, что на войне люди мыслят иначе. Например, у умирающего друга очень хорошие кожаные ботинки. Друг умирает — это горе. Но ботинки на тот свет же он не заберет. А солдатам редко удается получить добротную обувь. Поэтому хорошо бы успеть забрать их из госпиталя, пока они не прикарманены каким-нибудь шустрым санитаром. Цинизм? Или практичность? Это не значит, что им не горько. Это не значит, что эта потеря не разрывает им сердце. Но не думать о таких земных вещах для солдата непростительно. Это мышление изменено под давлением обстоятельств.

И это видно во всем. Как автор описывает смерть и трупы — страшный, но такой привычный для солдата антураж. Вокруг чего строятся разговоры героев. К чему они стремятся. Как строят свой быт.

«Мы еще не успели пустить корни. Война нас смыла. Для других, тех, кто постарше, война — это временный перерыв, они могут ее мысленно перескочить. Нас же война подхватила и понесла, и мы не знаем, чем все это кончится.»

«Мы больше не молодежь. Мы уже не собираемся брать жизнь с бою. Мы беглецы. Мы бежим от самих себя. От своей жизни. Нам было восемнадцать лет, и мы только еще начинали любить мир и жизнь; нам пришлось стрелять по ним. Первый же разорвавшийся снаряд попал в наше сердце. Мы отрезаны от разумной деятельности, от человеческих стремлений, от прогресса. Мы больше не верим в них. Мы верим в войну.»

То есть речь уже даже не о том, что война изменила этих юношей. Она даже скорее воспитала их, вырастила.

Моменты, когда Пауль задумывается, что война когда-нибудь закончится, наполнены какой-то тоской и безысходностью. Он не верит, что когда-нибудь сможет просто жить: читать книги, встречаться с девушкой… Он привык выживать. Умеет разводить костер из сырых дров, спать в окопе, терпеть голод и лишения, выживать во время газовой атаки, наносить удар штыком так, чтобы тот не застревал в противнике… А иначе он уже не помнит. И боится, что весь этот кошмар уже никогда не отпустит его.

«Допустим, что мы останемся в живых; но будем ли мы жить?»

Автор показывает нам разных героев. Мужчину, в годы войны вместе с чином получившего власть над новобранцами, и упивающегося ею, издеваясь над молодежью. Умирающих с голоду пленных, рыскающих в поисках объедков, каждый день хоронящих кого-то из своих. В тылу, в городе — кабачного демагога, не упускающего возможность рассказать Паулю, куда и как на самом деле нужно вести наступление. Обычных людей, которые в тылу работают с утра до ночи и живут впроголодь, потому, что военная машина сжирает все плоды их труда. Кайзера, ради которого всем выдали красивую новую форму (но только на построение, потом ее заберут), но оказавшегося слишком простым, слишком уж обычным человеком для того, кто стал одним из подписавших приказ начать войну. Через этих персонажей мы получаем возможность посмотреть на эту войну с разных сторон.

И, разумеется, в какой-то момент всплывает, пожалуй, самый важный вопрос: а кому это нужно?

«— Правильно, но ты не забывай о том, что почти все мы простые люди. Да ведь и во Франции большинство составляют рабочие, ремесленники, мелкие служащие. Теперь возьми какого-нибудь французского слесаря или сапожника. С чего бы ему нападать на нас? Нет, это все правительства выдумывают. Я вот сроду ни одного француза не видал, пока не попал сюда, и с большинством французов дело обстоит точно так же, как с нами. Как здесь нашего брата не спрашивают, так и у них.»

Герои романа воюют потому, что их сюда прислали и сказали «воюйте». Они не могут просто бросить оружие, и не готовы дать себя убить. Но они не испытывают чудесных патриотических чувств по поводу этой войны, как не испытывают ненависти к «врагам», включая пленных. Одной из самых страшных и эмоциональных сцен произведения мне показалась та, где главный герой, скрываясь во время боя на дне воронки, вынужден зарезать спрыгнувшего туда же французского солдата. А затем сидит там с ним почти сутки, без возможности выйти, застрявший в ловушке, потрясенный содеянным. Прошедший на войне так много он вдруг оказывается просто в ужасе от осознания, что своими собственными руками отнял жизнь у человека, которого наверняка ждут дома.

В этот момент, встав на место главного героя, всех простых солдат, страдавших и умиравших на фронтах Первой мировой, ты задаешь тот же вопрос: а кому собственно была нужна эта война? И очень остро понимаешь, как и почему в Российской империи тогда поднялась революция. Потому, что война не нужна была людям — тем, которые работали на заводах, которые ссылались на фронт в совсем юном возрасте, которым ампутировали руки и ноги в полевых госпиталях… Она была нужна тем, кто имел прибыль с этих самых заводов, с продажи оружия, «расширения рынка». Тем, кто в это время спокойно и безбедно жил, давал балы, пил шампанское, хрустел французской булкой и читал в газетных сводках, что «На Западном фронте без перемен».

Этот роман читается с комом у горла, с холодным потом на спине. Это удивительное антивоенное произведение, дающее, как мне показалось, глубокое понимание ужасов Первой мировой. В первую очередь, это история маленького человека — молодого солдата, перемолотого огромной и бездушной военной машиной. Она показывает настоящую войну — не такую, как в газетах и ТВ, не такую, как в патриотических песнях и лозунгах. Просто бойню, лишенную смысла для тех, кто был на нее отправлен.

Ордынский темник Мамай, полагавший себя господином Булгара, был крайне недоволен этой неудачей и вознамерился взять реванш, отправив против нижегородского князя свою рать. Разгневан был нападением на Булгар и враг Мамая сарайский хан Каганбек, в свою очередь полагавший этот город своим владением. Он послал на Нижний «царевича» Арабшаха, который, по отзывам русских книжников, был «свиреп зело, и ратник велий, и мужественен, и крепок, возрастом же телесным отнуд мал зело, мужеством же велий и победи многих».
Нижегородский великий князь Дмитрий Константинович, прознав о нападении Арабшаха, послал гонца к своему зятю Дмитрию Ивановичу, врагу Мамая, с просьбой о помощи.

Дмитрий не стал медлить и, «собрав воя многи», поспешил на помощь к тестю. Арабшах же как сквозь землю провалился – высланные в Степь сторожи никак не могли сыскать следов его войска. Промаявшись от безделья в Нижнем несколько недель, Дмитрий вернулся в Москву, оставив в подмогу Дмитрию Константиновичю своих воевод с «володимерцы, с переяславцы, с юрьевцы, и с муромцы, и с ярославцы». Вскоре после его отъезда поползли слухи, что Арапшах вот-вот появится в пределах княжества. Желая упредить его, нижегородский князь отправил соединенную рать навстречу ворогу.

Разбив лагерь на берегу реки Пьяна, русское войско ждало прихода татарского «царевича», а он все медлил и медлил. Долгое ожидание сыграло с русскими воеводами и ратниками злую шутку. Полагаясь на великое множество своего войска (одних москвичей на Пьяне было порядка 2-3 тыс. бойцов), князья и воеводы «оплошишася». Поскольку врага полагали далеко, по обычаю рать не стала вооружаться и «класть» на себя доспехи – «доспехи своя на телеги и в сумы скуташа, рогатины и сулицы и копья не приготовлены, а инии еще и не насажени была, такоже и щиты и шоломы». Дала о себе знать и июльская жара – ратники «ездиша, порты свои с плеч спущающе, а петли разстегавше, аки в бане разспревше». А и то правда – в суконных кафтанах и портах, не говоря уже о поддоспешниках и бронях, по летнему солнцепеку много не наездишься.

Разброду и шатания добавила и неумеренная страсть ратных к питью горячительных напитков (в точности по завету Владимира Святославича, крестителя Руси – «Руси есть веселье питье: не можем бес того быти»). «Егда где наезжаху пиво и мед, – с горечью писал книжник, – упивахуся без меры, и ездяху пьяни». Пьяному же, как известно, и море по колено, и забыв про поговорку «Не хвались едучи на рать, а хвались, едучи с рати», русские воинники «глаголюще в себе кождо их, яко «может един от нас на сто татаринов ехати, поистине никтоже может противу нас стати». Впрочем, что требовать с рядовых воинов, когда их начальные люди, князья и воеводы, забыв про наказ Мономаха, «веселящеся, пиюще и ловы деюще, мняще ся дома суще», подавая тем самым пример своим подчиненным.

Тем временем высланная Мамаем рать, заручившись помощью местных мордовских князьцов, скрытно подобралась к русскому лагерю. Обрадованные увиденным, татарские воеводы не стали дожидаться, когда русские протрезвеют. В воскресный полдень 2 августа, «вборзе разделишася на 5 полков», они ударили с разных сторон на предавшегося полуденному отдыху и сну неприятелю (в точности по завету Мономаха: «Спанье есть от Бога присужено полудне»), «биюще и секуще и колюще».

Застигнутые врасплох, безоружные русские ратники «не успеша ничтоже» против татар. Те немногие, кто сохранил присутствие духа и успел вооружиться, вступили в безнадежную схватку с ликующими татарами, остальные же бросились к реке. Враги же безжалостно избивали бегущих, «и тамо убиша князя Семена Михаиловича, и множество князей и бояр и велмож и воевод».

Юный князь Иван, «прибежа вборзе» у реке, «ввержеся на коне в реку в Пиану и утопе», а вместе с ним перетопло и множество начальных людей, рядовых ратников и обозных слуг. «И бысть на всех ужас велий и страх мног, и изнемогоша вси и бежаша», – с печалью констатировал летописец. Татары же, по его словам, «возрадовашася радостию велиею, и полон мног безчислен собраша и поставиша в станех своих, вострубише на костех христианскых».

Оставив часть людей охранять добычу, мамаевы воеводы с остальными силами двинулись на Нижний Новгород, рассчитывая взять город «изгоном», и не ошиблись в расчетах. Дмитрий Константинович, оставшись без войска, бежал в Суздаль. Горожане же, оставленные своим князем, поспешили погрузиться в лодки, покинули обреченный город. 5 августа татары ворвались в Нижний и подвергли его беспощадному двухдневному разгрому, напоследок спалив его. Часть татар тем временем рассыпалась по нижегородской округе, «власти и села пленяще и жгуще», после чего со многим полоном благополучно вернулись в свои становища.

Бедствия нижегородцев на этом не закончились. Под занавес трагедии объявился, наконец, и Арабшах, воины которого дотла разорили Засурье. Вслед за татарами в Нижегородском уезде объявились мордвины и довершили ордынский погром. Правда, на обратном пути удача им изменила – их рать нагнал на все той же Пьяне сын нижегородского князя Борис, и его дружинники отыгрались на мордвинах, перебив и перетопив здесь большую их часть. Зимой 1377/78 гг. же соединенная московско-нижегородская рать вторглась в Мордовскую землю и «всю землю их пусту сотвориша», перебив множество народу и еще больше взяв в полон. Знатных пленников казнили в Нижнем «многими казньми, и псы травиша по леду волоча». Эта запоздалая месть, увы, лишь частично скрасила последствия безалаберности и разгильдяйства князей, воевод и рядовых ратников, слишком поздно протрезвевших на Пьяне-реке.

Автор: Виталий Пенской

По всей видимости, дуализм представлений о правлении Ивана 4 начался во второй половине 16 столетия, а укоренился — в годы правления Романовых, вроде бы, наследников царства Грозного.

Дело в том, что Иван 4 последовательно развивал политику Ивана 3 — своего деда. Политика эта коренилась в отражении объективных тенденций экономики на централизацию земель вокруг единого центра — Москвы. Объективными противниками этого были местные аристократы — удельные князья и высшее боярство, которые имели собственные узколокальные интересы, служившие личному обогащению, власти и были освящены традицией — «стариной».

Грозный в первой половине правления не был вполне самостоятельной фигурой, а его власть была в разной мере, иногда — значительно, ограничена центробежными устремлениями аристократов. Во второй половине «срока царских полномочий» Иван Васильевич сделал попытку порвать с собственным правящим классом крупных феодалов, ограничив их права и древние привилегии. При этом точка опоры объективно сместилась на другую часть феодального класса — дворян и детей боярский — мелких аристократов. Высшее законодательное выражение этой тенденции — Уложение о службе, где вотчинники и помещики уравнялись в отношениях службы общей обязанностью: владеешь землёй — должен работать на государство. Потом был опричный террор против высшей аристократии и мятежных городов.

Конечно, эта затея не могла увенчаться полным успехом. Государственная вертикаль была слишком рыхлой в силу невозможности контролировать местную власть на постоянной основе, да и «удельная старина» пустила слишком глубокие корни в общественном сознании правящего класса. Нарушение «старины» воспринималась чем-то ненормальным, тиранией.
А Грозный её нарушал постоянно.

И вот, он умер. Государство вернулось к обычным отношениям (с поправкой на время и огромные сдвиги, совершённые при Иване 4). Во главе страны опять встали представители высшей аристократии. И они постарались замять\забыть\отменить основные свершения Ивана Васильевича. Просто потому, что их рецидив угрожал «удельной старине».
При Петре 1 объективные тенденции победили. Но мелкие феодалы окончательно уравнявшись в правах с родовой аристократией, сами превратились в родовую аристократию.

Развитие исторической науки повлекло за собой рефлексию, в том числе, над правлением Ивана 4. Романовская историография так или иначе продуцировала классово выдержанные трактовки — Иван Грозный, особенно с 1560 гг. перестал быть нормальным царём, превратившись в тирана. Ведь он наступал на права тех, чьим представителем являлся — на права высшей аристократии. А значит, положительная оценка Казанского взятия, реформ «Избранной рады», взятия Астрахани и так далее, нивелировалась или обнулилась делами второй половины правления. И, если историки профессионалы могли позволить себе сослагательность, то до общественного сознания как обычно доходили только крайние вычищенные от рассуждений выводы.

Общий вывод был простой: Иван 4 с 1560 годов то ли сошёл с ума, то ли рехнулся от самовластия, а значит, о каких успехах могут быть рассуждения?
Историки писали следующее.

Николай Михайлович Карамзин:

«Между иными тяжкими опытами Судьбы, сверх бедствий Удельной системы, сверх ига моголов, Россия должна была испытать и грозу самодержца-мучителя: устояла с любовию к самодержавию, ибо верила, что Бог посылает и язву и землетрясение и тиранов; не преломила железного скиптра в руках Иоанновых и двадцать четыре года сносила губителя, вооружаясь единственно молитвою и терпением, чтобы в лучшие времена иметь Петра Великого, Екатерину Вторую (История не любит именовать живых). В смирении великодушном страдальцы умирали на лобном месте, как Греки в Термопилах за отечество, за Веру и Верность, не имея и мысли о бунте. Напрасно некоторые чужеземные историки, извиняя жестокость Иоаннову, писали о заговорах, будто бы уничтоженных ею: сии заговоры существовали единственно в смутном уме Царя, по всем свидетельствам наших летописей и бумаг государственных. Духовенство, Бояре, граждане знаменитые не вызвали бы зверя из вертепа Слободы Александровской, если бы замышляли измену, взводимую на них столь же нелепо, как и чародейство. Нет, тигр упивался кровию агнцев — и жертвы, издыхая в невинности, последним взором на бедственную землю требовали справедливости, умилительного воспоминания от современников и потомства!»

(История государства Российского/Том IX/Глава VII)

Николай Иванович Костомаров:

«Царь Иван рубил головы, топил, жег огнем своих ближних слуг: народ не роптал, не заявлял ужаса и неудовольствия при виде множества казней, совершаемых часто всенародно. По этим признакам нельзя ли заключить, что царь Иван делал народу угодное, поражая аристократов, которых народная громада не любила? Это предположение тем легче допустить по аналогии, когда история представляет нам множество примеров, что тиранские поступки государей над знатными особами принимались с одобрениями народом, но это было бы самообольщением с нашей стороны. При Иване Васильевиче было совсем не то. Народ безмолвно и безропотно сносил злодеяния в Новгороде, где гибли не одни знатные люди. Опричнина свирепствовала над всеми. После падения Сильвестра и его друзей мы не видим, чтоб царь Иван, преследуя знатные роды, делал какие-нибудь благодеяния народной массе; напротив, состояние народа было очень тяжело уже по причине жестоких войн, за которые ученые историки восхваляют царя Ивана.»

(Личность царя Ивана Васильевича Грозного).

Василий Осипович Ключевский:

«Вопрос о государственном порядке превратился для него в вопрос о личной безопасности, и он, как не в меру испугавшийся человек, начал бить направо и налево, не разбирая друзей и врагов».

Понятно, что в советское время традиционная крайность историографии была подхвачена, пусть и не в полной мере. Однако в общественном сознании сохранилась вполне романовская трансляция взглядов, где таким победам, как Молодинская битва просто не было места.

Как именно? Физически.

Учебник истории в школе — это очень ограниченное количество страниц и часов. Раздел 16 века, куда включено и правление Грозного, не исключение. В сжатые сроки надо рассказать о: Казанских походах, взятии Астрахани, Избранной раде, усилении крепостного гнёта, разгроме Новгорода, опричнине, самодурстве царя, убийствах родственников, проигранной Ливонской войне. А значит, набор успехов будет ограничен вполне традиционным, как и список ужасов. Значит, ничего сверх «Поволжской истории» с Казанью и Астраханью, школьник не узнает.
А школа — это последнее знакомство с результатами исторического исследования для 90% населения в жизни. Школьный учебник — это историческая матрица общественного сознания навсегда — любая информация сверх того воспринимается через уже готовую призму. И бороться с этим невероятно трудно, даже теперь в эпоху колоссального распространения информации.

Начинается передача в полном соответствии с заветами вождя и фюрера всея РенТв Игоря Прокопенко, с «галопа Гиша» — демагогического приёма, при котором внезапно открывается неконтролируемый словесный понос, состоящий из всевозможной околесицы и вранья, окатывающий зрителя или собеседника массированно и непрерывно, как из брандспойта: С КАКОЙ ПЛАНЕТЫ ПРИЛЕТЕЛИ НА ЗЕМЛЮ НАШИ ПРЕДКИ СЛАВЯНО-АРИИ? ЗА ШТО ГЕНИЯ-РУСИЧА ЛОМОНОСОВА ПРИГОВОРИЛИ К СМЕРТНОЙ КАЗНИ? ЗАЧЕМ ГИТЛЕРОВЦЫ ИЗНИЧТОЖАЛИ ПОЛЯ ИВАН-ЧАЯ? ПОЧЕМУ УЧЕНЫЕ СКРЫВАЮТ ОБСЕРВАТОРИЮ СЛАВЯНО-АРИЕВ ГОРОД АРКАИМ? ПОЧЕМУ МОНГОЛЫ НА СТАРИННЫХ ИЗОБРАЖЕНИЯХ ВЫГЛЯДЯТ КАК РУСИЧИ? ДЛЯ ЧЕГО ВНУК РАВВИНА ВЛАДИМИР СВЯТОСЛАВИЧ ИСТРЕБИЛ ДЕВЯТЬ МИЛЛИОНОВ СЛАВЯНСКИХ ЯЗЫЧНИКОВ? и так далее. Правда, в данном случае галоп шизы касался викингов — и якобы женщин в их армии было больше, чем мужчин, и в странах Скандинавии их приравнивают к национальным героям (!), свидетельств их агрессивности якобы нет и так далее

Забегая вперед, сразу скажу, что еще больше «порадовал» экспертный состав фильмы. Это были писатели — фантасты Роман Злотников, Вадим Панов и Александр Мазин, некий маркетолог Игорь Качалов, руководитель клуба исторической реконструкции по фамилии Кац и различные спецы по поиску сакральных знаний из атсральных аналов. Не, я ничего не имею против Александра Владимировича Мазина, его книги читаю, особенно цикл «Викинг». «Тайный город» Вадима Панова, как по мне, довольно неплохой образец городского фэнтези, но почему не пригласили в качестве экспертов специалистов по рассматриваемой эпохе.

Вадим Панов — один из экспертов передачи

Знаете ли, резко повеяло воспоминаниями о фильмах Задорнова, где экспертом по военному делу славян выступал не Клим Жуков или Сергей Каинов, а певец Трофим. Хотя о чем это я — Рен Тв такое Рен Тв. Хотя то, что в кои то веки в высере с Рен Тв не мелькнуло ни одного кадавра с Переформата не может не радовать. Хотя, справедливости ради, историки в программе тоже были — некто Кирилл Сутормин и Андрей Богданов. Что характерно, немногочисленные здравые комментарии раздавались именно от историков и примкнувшего к ним Александра Мазина

Первым экспердом в педераче выступило мурло по имени Игорь Качалов, который тут же начал свистеть, будто бы раскопки не показывают агрессивности викингов.

Правда, поциенту неведомо, что на раскопках некоторых могил викингов находят оружия больше, чем на каком-нибудь раннеславянском городище, а на тему их якобы «недоказанной агрессивности» можно много прочитать во франкских анналах и британских хрониках:

«Послал всемогущий Бог толпы свирепых язычников — данов, норвегов, готов и свеев; они опустошают грешную землю Англии от одного берега до другого, убивают народ и скот и не щадят ни женщин, ни детей»

Викинги. Художник М. Горелик

Да и камень на Линдисфарне, на котором высечены изображения граждан, явно недружелюбно замахивающихся мечами и топорами на монахов, по мнению Качалова, наверное не аргумент в пользу агрессивности викингов.

Затем голос закадрового диктора вещает: «Мало кто знает, но викинги — это даже не нация», «Рогатые шлемы викингов — очередной миф» — постоянные зрители канала, наверно, в этот момент захлебнулись слюнями от столь смелого «разоблачения мифов», только вот для нормальных людей подобные заявления выглядят примерно как «Вы не поверите, но вода мокрая! А планета Земля (готовы? готовы??! наберите воздуха в грудь!!!) — шарообразная!!!». После этого слово взял некий руководитель клуба исторической реконструкции Максим Кац, который заявил, что нередко, попадая в города, викинги их не грабили. Одно но — гражданин Кац забыл предупредить об этом авторов исторических хроник, которые с завидно регулярностью сообщает о разрушительных набегах норманнов на земли франков:

«Норманнские пираты, придя в город Намнеты (совр. Нант), убили епископа, многих клириков и мирян обоего пола. Разграбив город, начали опустошать земли нижней Аквитании» (Бертинские анналы, запись за 843 год) — http://www.vostlit.info/Texts/rus14/Annales_Bertiani/frametext2.htm

А вот Иоанн Диакон сообщает о походе русов на Константинополь:

«В это время народ норманнов [Normannorum gentes] на трёхстах шестидесяти кораблях осмелился приблизиться к Константинополю. Но так как они никоим образом не могли нанести ущерб неприступному городу, они дерзко опустошили окрестности, перебив там большое количество народу, и так с триумфом возвратились восвояси» —

http://www.vostlit.info/Texts/rus17/Ioann_Diacon/text3.phtml?id=9692

Далее некий реконструктор Кирилл Меньшиков рассказывает известный каждому, кто в теме, факт, что рогатый шлем у викинга это ложь, трендежь и провокация. А затем последовало сопоставление викингов с домом Грейджоев с Железных островов (оно и понятно — для удержания внимания аудитории модный сериал стоит упомянуть).

Грейджои. Яра (актриса Джемма Уилан) и Теон (актер Элфи Аллен). Кадр из сериала «Игра престолов»

Однако, следует отметить, что даже для не читавшего книги Мартина, но смотревшего сериал и мало мальски могущего в историю зрителя, тот факт, что железнорожденные списаны с викингов, тоже является фактом из разряда «представляете, а вода мокрая». Затем фантасты Вадим Панов и Роман Злотников по очереди рядятся в трико Капитана Очевидности, рассказывая, что мир Джорджа Мартина очень напоминает европейское Средневековье.

Эурон Грейджой (актер — Пилу Асбек. Кадр из телесериала «Игра Престолов»

Затем последовало «разоблачение» очередного «мифа» о якобы громадных секирах норманнов, о кольчугах, которые викинги якобы не носили. Действительно, далеко не все викинги могли позволить себе кольчугу, тем не менее ее находки в Скандинавии имеются. Что же касается стены щитов, так это построение было известно еще древним германцам задолго до эпохи викингов. Так историк А. Нефедкин в своей монографии о военном деле готов пишет:

«Сплоченная «стена щитов» у готов, по-видимому, складывалась естественным образом, из-за сплочения рядов. Этот строй может лучше защитить от метательного оружия, а также от атак конницы. Германцы уже во времена Цезаря образовывали плотное построение, прикрывая щитами фронт. На одном из рельефов колонны Траяна германцы вместе с ауксилариями участвуют в построении, образующем стену щитов, из которой ведут стрельбу метатели» — https://flibusta-is.appspot.com/b/515011/read#t9

Затем голос диктора за кадром резко сообщает вот это — «…создаваемые скандинавами мечи, луки и пращи в основном шли на продажу». Ясное дело, источников с такими сведениями никто показывать и не собирался, вот только археологические данные говорят как раз о том, что клинки франкского производства ввозились в Скандинавию, а не наоборот:

«На территории Скандинавии найдено огромное количество мечей (только в Норвегии более 2200), более 200 клинков несут на себе клейма рейнских мастерских (франкских мастеров).» — http://norse.ulver.com/articles/gurevich/vikings/ships.html

Далее в кадре вновь возникает Чапман в красном платье, которая на голубом глазу пуляет, будто бы викинги не умели сражаться, а в походы ходили чтобы подзаработать. Видимо, как раз по этой причине они постоянно разоряли франкское побережье, Великая армия язычников успешно захапала земель в Британии, хроники британцев и анналы франков полны нытья на тему норманских набегов, а сами скандинавы в своих сагах сообщают следующее:

«Сыновья Рагнара Кожаные Штаны прошли с военными походами через многие страны: в Энгланд, Валланд и завоевать его. Они воевали отважнее всех тех, кто говорил по-датски в северных странах даже говорят, что там они завоевали город, который назывался Луна, и через некоторое время намеревались идти на Ромаборг и Лумбард, Фраккланд».— http://norse.ulver.com/src/forn/ragnarssynir/ru.html

Далее следует очередное «разоблачение мифа» о том, что скандинавы отнюдь не были белокурыми качками, какими их нередко показывают в фильмах.

Следом в кадре появляется историк Кирилл Сутормин, который приводит полностью соответствующий реальности факт, что культура и ремесло в Скандинавии эпохи викингов было развито на высочайшем уровне.

Далее последовало очередное «разоблачение» — на сей раз досталось берсеркам. Вновь общеизвестные факты о том, что берсерки не наносили на тела боевую раскраску и не сражались полуголыми. Хотя, что касается второго факта, то в «Круге Земном» можно встретить и такое:

«Один умел делать так, что в битве его враги слепли или глохли, или их охватывал страх, или их мечи становились не острее, чем палки, а его люди шли в бой без доспехов и были словно бешеные собаки и волки, кусали щиты и сравнивались силой с медведями и быками».

Викинг. Художник Ж. Оливерас

Далее голос за кадром в очередной раз «разоблачает миф», что викинги не были грязными вонючими варварами. Следом в кадре вновь появляется маркетолух Качалов, который начав за здравие, рассказаов о найденых в Скандинавии предметах личной гигиены, датированных эпохой викингов, ожидаемо кончил за упокой, ляпнув про грязную Западную Европу эпохи Средневековья. Но этот миф разбирался неоднократно, в том числе автором этих строк, повторяться не буду. Просто приведу цитату о современнике первых походов викингов — Карле Пипиновиче Великом:

«Любил он также купаться в горячих источниках и достиг большого совершенства в плаванье. Именно из любви к горячим ваннам построил он в Ахене дворец и проводил там все последние годы жизни. На купанья, к источникам он приглашал не только сыновей, но и знать, друзей, а иногда телохранителей и всю свиту; случалось, что сто и более человек купались вместе». — http://www.hrono.ru/dokum/0800dok/eyngard_carl.php

Далее, развивая шизоидную мысль о том, что нередко вожаками викингов были женщины (видимо диктор пересмотрел сериала «Викинги»), закадровый голос рассказывает о захоронении из Бирки, где был найден воин, у которого отсутствовала У-хромосома. Я уже перепугался, что в кадре появится мурло профессора кислых щей Клесова, но обошлось. Что же касается женщины в биркинской могиле, то ряд археологов считает, что:

«Женщина не обязательно была воином, ее могли похоронить вместе с оружием ее умершего мужа. Исследователи находили немало захоронений, в которых были похоронены мужчины и «женские» брошки. Археологи интерпретировали их как подарки жены или другой родственницы, которыми дорожил умерший». -https://nplus1.ru/blog/2017/09/16/woman-viking-again

Справедливости ради, в древнескандинавской литературе есть термин skjaldmær, то есть «дева щита», «щитоносица», встречающийся в сагах. Это и Хервёр из «Саги о Хервёр», Брюнхильд из «Саги о Вёльсунгах», шведская принцесса Торнбъёрг из «Саги о Хрольве сыне Готрика». Есть также описание воительниц у Саксона Грамматика (XII в.), Адама Бременского (1070-е) и у Иоанна Скилицы (XI в.) — правда, в последнем случае речь идёт о дружине киевского князя Святослава. В эпосе существует известный персонаж женщины-воина, валькирия. В сагах встречаются описания, когда женщины выступают с оружием в руках в час нужды. Кроме того, есть археологические находки оружия в женских погребениях: наконечники стрел (Неннесмо и Клинта, Швеция), копья (Гердруп, Дания), топоры (Боговай, Дания, и Марем, Норвегия). Тем не менее, доводить ситуацию до абсурда и заявлять, что вожаками викингов были женщины, чем занимаются создатели фильма, не стоит.

Стереотипный собирательный образ скандинавского бабовоина — Лагерта из сериала «Викинги»

Далее закадровый голос рассказывает о тактике викингов. В кадре появляется Александр Мазин, который справедливо называет северян одними из лучших воинов своего времени. Затем он перечисляет завоевания и географию походов викингов. Что характерно, как и положено подобным фрическим фильмам, обязательно в числе экспертов находится человек, который полностью противоречит тому, что говорилось раньше. В частности рассказ Александра Владимировича на корню подрубил словеса Чапман, мол викинги не умели сражаться, а в походы ходили чтобы подзаработать.

Александр Мазин

Следом появился Кирилл Сутормин, который рассказывает про «кровавого орла» и слегка косячит, заявляя, что викинги были в Северной Африке в составе византийских войск, ибо еще до образования корпуса варяжской стражи бравые северяне потрошили побережье Марокко. Отличилися Бьерн Железнобокий.

Я опущу пересказ общеизвестных фактов о викингах в Америке, перейду к сакральным знаниям из атсральных анналов. Я долго ждал, когда же передача превратится в типичный контент с Рен-ТВ и тут это произошло.

В кадре появляется некий эксперт по внеземным цивилизациям Владимир Кукольников, который начинает рассказывать про то, что гномы из саг это на самом деле инопланетяне и что мост Биврест это тоннель в космосе, да и вообще викинги ходили в плавание, чтобы найти откель к ним заявились планетяны.

Владимир Кукольников

Далее Чапман переходит к рассказу о долбославии в Исландии. Да, и такое там тоже есть, более того, разрешено на государственном уровне. Справедливости ради, стоит отметить, что скандинавское неоязычество имеет под собой хоть какую-то источниковую базу в виде Эдд. На наших же дуралеев в ночнушках со свастиками, среди которых встречается откровенная фашня, попросту без слез не взглянешь

В кадре появляется культуролог Александра Баркова, которая уверенно демонстрирует свое не очень хорошее знакомство с мифологие скандинавов, называя Тора » блещущим абсолютным отстутсвием интеллектуальных способностей». Конечно, если представлять Тора дебелым качком из вселенной «Marvel», то таки да, этот Тор умом не блещет. Но, видимо культурологу не знаком сюжет со сватовством Альвиса, когда Тор, не желая отдавать дочь замуж за гнома, устроил ему проверку знаний и тестировал наглого карлика до тех пор, пока не взошло солнце и гном не превратился в камень.

Концовка передачи вполне может соответствовать фразе «Понеслось дерьмо по трубам». Закадровый голос вещает, что викингов могли выдумать немцы Миллер, Байер и Шлецер, которые стали активно продвигать «норманскую теорию происхождения нашей нации», а затем вальяжно развалившаяся на стуле Чапман рассказывает о том, что «Ломоносов доказал, будто бы скандинавские головорезы не были основателями русского государства».

К сведению Анны, по основной специальности Ломоносов был химиком, история сама по себе, в отрыве от баталий с ненавистными «учеными немцами», его интересовала мало. Сочиненная им «Древняя российская история» (доведена лишь до Владимира Святого) была цветистым пересказом компиляции украинско-польских летописей, известной как «Киевский синопсис» с редкими вкраплениями беспомощной «критики» (например, о происхождении рода Рюриковичей от Августа: «Вероятности отрещись не могу; достоверности не вижу»). Это произведение было научно несостоятельно даже по меркам середины XVIII века. Возможно, понимая это, Ломоносов в письмах к своему покровителю, фавориту императрицы Ивану Шувалову, умолял избавить его от поручения писать русскую историю.

Что же до его оппонентов, то Герхард Миллер был настоящим высококлассным исследователем, по-немецки скрупулезным, возглавлял крупнейшую русскую экспедицию (пока Ломоносов в кабинетиках сидел) и собрал ценнейшее собрание архивных документов.

«Особенно важна была вывезенная Миллером громадная коллекция архивных документов, и если сам он использовал только ничтожную часть их, то в течение полутораста лет они служили и продолжают служить доныне важным подспорьем для отдельных учёных и целых учреждений. Князь М. М. Щербатов, Голиков, Словцов, Новиков для «Древней Российской Вивлиофики», граф Румянцев для «Собрания Государственных Грамот и Договоров», археографическая комиссия и др. многим обязаны Миллеру».

Август Шлецер провел большую работу по изданию русских летописей. В 1767 г. вышел в свет первый том Никоновской летописи, подготовленный С. Башиловым под руководством Шлецера. В том же году он опубликовал первое издание «Русской Правды». Наряду с этой работой, он считал важным также пропаганду российской истории в Европе. Все свои поездки по Германии и другим странам Шлецер использовал для этого, считая и называя себя русским патриотом. Одним словом, как писал С. М. Соловьев

«Шлёцер, имея дело только с краткими, сухими известиями летописца, честно обходясь с ними, не позволяя себе никаких прибавок, лучше всех риторов понял величие русского народа, населителя третьей части земного шара, давшего ей гражданственность, историю; в этом отношении Шлёцеру принадлежит первый разумный взгляд на русскую историю; ему принадлежит научное введение русского народа в среду европейских исторических народов. Путем честного, строго научного обращения с источниками, уразумев достоинство русской истории, Шлёцер требовал, чтобы она обрабатывалась достойным образом, а не так, как изображали ее риторы XVIII века»

Ну и конечно, как же без «reducto ad Hitlerum». Да, «норманнскую теорию» в самых крайних формах использовали нацисты. Да, 5-я танковая дивизия СС действительно называлась «Викинг», правда была она не в составе Вермахта, а в составе Ваффен СС. Но видеть в норманской теории нечто русофобское не стоит, тем более, что норманизм давно скорректировал свои позиции. Да и вообще, никогда не понимал, чем предлагаемые на роль варягов западные славяне, кельты, иранцы или тюрки выглядят патриотичнее скандинавов?

Заканчивается передача рассказами о Рагнареке, которому естественно придается характер Апокалипсиса.

На заметку всем говорившим — у язычников-скандинавов вообще отсутствовало представление о линейном времени и, соответственно, его конце. Конец света это изобретение христианской эпохи. Время скандинавские язычники представляли не линейным, как те же христиане, от сотворения мира до конца света и Страшного суда, а циклически. То есть Рагнарек это не конец света, после него тут же случается возрождение. И начало мира это не есть начало окружения, до него уже существовал некий мир. Не верите — почитайте «Прорицание вельвы»:

«Видит она: вздымается снова из моря земля, зеленея, как прежде; ниспадают воды, орел пролетает, рыбу из волн хочет он выловить. Встречаются асы на Идавёлль-поле, о поясе окружения могучем беседуют и вспоминают о славных событьях и рунах древних великого любимца. Снова найтись должны на лугу в высокой траве тавлеи золотые, что им для игры служили когда-то».

— http://norse.ulver.com/src/edda/voluspa/ru.html

Ну что же, подведем итоги. Они таковы — фильм «Ломоносов против викингов» — типичный продукт канала Рен -Тв. Там есть все — передергивания, придание рядовым и абсолютно ординарным фактам значения «сенсации века», фигова туча демагогических приемов, из которых наиболее популярен «галоп Гиша». Здравые комментарии либо демонстрируют очередное явление Капитана Очевидности, либо откровенно противоречат общему посылу и тонут в болоте фричества, невежества и обскурантизма. Плюсов у фильма всего три — Александр Мазин, который уверенно одним своим комментарием опроверг весь звучавший в фильме бред про не умевших воевать викингов, Кирилл Сутормин, говоривший по делу и строго по фактам, ну и третий плюс — собственно Анна Чапман. Правда плюс с оговоркой — ей было бы гораздо лучше молчать и сниматься в драмах для взрослых, наподобие тех, с озвучки которых начинал свою кинокарьеру Тиль Швайгер. Тем более, что заголяться на камеру она умеет.

Говорить ртом в передаче про историю это не ее.

Главный принцип кальвинизма — все в этой жизни предопределено. Если в католицизме вера человека помноженная на его добрые дела во имя бога способна дать спасение, то в кальвинизме дела особо и не важны, точно так же как и спасение (ибо оно кому-то предопределено, а кто-то как ни рыпайся — отставной козы барабанщик). Дела в кальвинизме лишь подтверждают то, что ты веруешь, и все.

В общем, гимном кальвинизма вполне могла быть песня Пахмутовой и Добронравова «Надежда»:

«Надо только выучиться ждать.
Надо быть спокойным и упрямым,
чтоб порой от жизни получать
радости скупые телеграммы».

Плюс — понятие богоизбранности, где телега поставлена впереди лошади. Собственно, если по жизни тебе везет, у тебя все получается — значит ты избранный, и Господь таким образом награждает твою Веру. На мой взгляд — обычная перепись удачливых людей и ничего более..)))

Во Франции офисный планктон, то есть, буржуазия и мелкое дворянство прониклись, ибо «не твари мы дрожащие, и тоже право имеем», и приноровили учение к создавшейся в стране ситуации. Кальвинизм имел один большой плюс — он открывал социальные лифты, и если ты был удачлив, умел делать дела и отстаивать свои права — ты мог двигаться по социальному лифту вверх.

То есть это была религия обиженных, недооцененных, и конечно в нее толпой ринулось дворянство, которое не имело больших кормушек у королевского двора, а теперь религия прямо говорила — «в царство свободы богатства разврата грудью проложим себе», то есть если шантажом, мятежом, киднеппингом или еще чем тебе удалось завоевать место под солнцем — значит ты как бы и молодец, вера твоя крепка, дела, как видите, доказывают.

В общем на мой взгляд не самая лучшая религия по части благородства, опирающаяся на низменные человеческие черты. Хотя -вполне возможно — я просто ничего не понял и ошибаюсь, поэтому в этом плане комментарии/добавления приветствуются.

Варфоломеевская ночь оказалась для гугенотов сильным ударом с точки зрения религии. Как я выше указал — более всего они ценили удачу, успех, и резня в ночь Св. Варфоломея показала, что бог отвернулся от них, что католики в плане успеха — большие гугеноты, чем сами гугеноты. Именно поэтому в 1572-1576-м годах начинается отток верующих обратно в католицизм. После побед Наваррского и Конде опять начался рост численности гугенотов (когда Фортуна повернулась-таки передом).

2. Вот в чем я глубоко убежден — так это в том, что организаторы и участники подобных событий типа Варфоломеевской ночи, сожжения людей в Одессе, организаторов концлагерей — кончают очень плохо. И вот в этом и есть высшая, или если хотите — божья справедливость.

Карл IX сдох 30 мая 1574 года в тяжких мучениях, кровь сочилась из кожи, харкал кровью от туберкулеза.

Герцог Анжуйский, он же король Генрих III сначала потерял единственную женщину, которую он действительно любил (Марию Клевскую, умершую при родах 30 октября 1574 года), потом стал бисексуалом, а позже — просто геем (согласитесь — это ужас для мачо, который до резни не пропускал ни одной юбки), что и стало причиной прекращения рода Валуа. Смерть его от ножа Жака Клемана была окончательной расплатой за Варфоломеевскую ночь.

Франсуа Алансонскому бог, если он есть, отказал во всех его честолюбивых мечтах — он не смог стать ни королем английским, ни графом Фландрским, не получил корону Франции, и умер от сексуального истощения и приступа туберкулеза.

Де Гиз так и не стал главной скрипкой при французском дворе, не смог стать королем Франции, и кончил паршиво — когда капитан Сорока Пяти Луаньяк всадил ему пику в бок, а Рене де Сент-Малин (опять-таки персонаж «45-ти») — шпагу в горло.

Сюда же укладывается и смерть Наваррца, который во время резни поддался слабости, но перед смертью «пацан к успеху дошел» все же, что можно считать наградой за веру и удачливость с точки зрения кальвинизма.

В заключение хотелось бы рассказать о том,как ватники и укропы, пардон, католики и гугеноты вполне сосуществовали вместе при дворе короля Наваррского. Герцог Бирон, посетивший Нерак в 1578-м рассказывал, что католики и гугеноты здесь совершенно не задирают друг друга. Если на охоте кто-то из католиков промахивается, то все шутят, что католический святой отвернулся от бедняги, поскольку он находится в окружении еретиков. Ну а если протестант делает что-то неуклюже, начинают посмеиваться, что это было предопределено Богом, поскольку сегодня он решил немного подыграть своей католической пастве.

В общем Make love, not war — это не антивоенный лозунг времен вьетнамской войны, а реальность двора Генриха Наваррского. И именно в этом на мой взгляд кроется ответ, почему Бурбону-таки удалось стать королем, а ультасы большей частью сошли в могилу.

Автор: Сергей Махов

В предыдущих сериях:
Часть 1 — Адмиралъ — https://xren.su/st-bartholomews-day-massacre-1/
Часть 2 — ПрЫнц — https://xren.su/st-bartholomews-day-massacre-2/
Часть 3 — Покушение — https://xren.su/st-bartholomews-day-massacre-3/
Часть 4 — Интерлюдия — https://xren.su/st-bartholomews-day-massacre-4/
Часть 4.2 — Неожиданное отступление — https://xren.su/st-bartholomews-day-massacre-4-2/
Часть 5 — https://xren.su/st-bartholomews-day-massacre-5/
Часть 6 — https://xren.su/st-bartholomews-day-massacre-6/
Часть 7 — https://xren.su/st-bartholomews-day-massacre-7/
Часть 8 — https://xren.su/st-bartholomews-day-massacre-8/
Часть 9 — https://xren.su/st-bartholomews-day-massacre-9/
Часть 9.2 — Еще одно неожиданное отступление — https://xren.su/st-bartholomews-day-massacre-9-2/
Часть 10 — https://xren.su/st-bartholomews-day-massacre-10/